Чувствуя недобрую перспективу, Павел быстро смекнул (и опыт жизненный, и юридическое образование заставили сообразить), что пора ему убираться из Питера, чтобы в одночасье не оказаться бомжом или, того хуже, неопознанным трупом в морге. Он спешно продал питерскую однушку и купил маленькую однокомнатную квартирку на первом этаже «хрущевки» в Костроме, рядом с многочисленными родственниками. И опять разница в цене квартир позволила ему безбедно прожить еще несколько лет.

Обзавелся Павел и новыми знакомствами. Предпочитал поддерживать отношения с молодыми женщинами, ну а это, понятное дело, требовало денежных средств. Поскольку иных источников пополнения иссякающего бюджета, кроме квартиры, у него не имелось, старик попытался выжать из нее последнее: по договору отдал ее городу, в обмен на ежемесячную денежную ренту. Да это бы и ладно, дело хозяйское, но вот свои отношения с родственниками второй твой сын, бабушка, совсем свел на нет.

Шел ему уже восемьдесят пятый год, но здоровье было более или менее в нормальном состоянии. И он, представь себе, рассчитывал «обхитрить город», пожить еще какое-то время за его счет. «Вон Толька, двоюродный брат, девять десятков на своих ногах бродит по свету, а и выпить по сию пору не дурак, и табак зобает по-прежнему», – говорил он мне в одну из наших редких последних встреч. Сам дядя Паша к папиросам никогда не прикасался, а рюмку полвека уже поднимал только за компанию, да и то чисто символически. Постоянно следил за своим здоровьем, ежегодно проходил платные обследования, регулярно сдавал всевозможные анализы. Но разве судьбу перехитришь, бабушка Катя? Многих людей можно обмануть, от многого в жизни можно откупиться, но вот от судьбы никому из нас убежать не дано…

Веснин задумался. Завертелись в голове слова «судьба», «рок», «матрица», «программа». Он вдруг вспомнил былые свои мысли обо всем этом. И, обращаясь к бабушке, повторил их:

– В каждого человека, как мне кажется, изначально закладывается генетическая (или какая еще там?) программа. В ней записано, сколько и как тому человеку жить, какими обладать способностями и талантами. Подкорректировать эту программу могут только два условия: образ жизни и случайные обстоятельства. Обстоятельства – это, например, та же война, или несчастный случай, или перестройки всякие, задуманные верховной властью. А образ жизни – это то, как человек распоряжается сам собой, своим телом и душой. Но программа – главное! Поменять ее нельзя. Вот, смотри: как ни следил за своим здоровьем дядя Паша, как ни поддерживал его, какие профилактические мероприятия ни проводил в платных клиниках, но дотянуть даже до возраста своего двоюродного брата Анатолия, заядлого курильщика и выпивохи, ему не было предписано свыше. Так-то вот…

Закончу-таки я, бабушка, рассказ о Павле. Хотя финал того рассказа драматичен.

В конце прошлой зимы я позвонил ему. В этот раз на мои вопросы он отвечал не односложно, как обычно, – рассказывал обо всем подробно. Даже пытался бодрым голосом шутить: «Сегодня, Санька, хорошая передача будет на канале “Культура”. Я им заказал концерт – вечер романса! Только что позвонили мне из Москвы, персонально предупредили, чтобы в шесть не забыл включить телевизор. Так что сегодня буду слушать цыган!». Ну, посмеялись мы с ним вместе…

А через несколько дней попытался я, бабушка, поздравить с праздником бывшего солдата советской армии. Но телефон на том конце провода молчал. Молчал в течение всего дня, молчал на следующий день и еще через день. Появилось у меня беспокойство. Вскоре узнал я, что не отвечал дядя Паша и на другие телефонные звонки. И даже на звонки в дверь, когда пришли навестить его другие родственники. Сначала мы все предположили, что взял наш бодрый старичок путевку – и отдыхает себе где-нибудь в санатории под Костромой. Но прошла еще неделя, и выяснилось, что названный пенсионер никуда никакую путевку не заказывал. Вот тогда и возникло у нас подозрение на худшее… Заявление в полицию, правда, не прояснило ситуацию. Участковый потолкался у дверей, понюхал в замочную скважину, пояснил нам: «Не имеем права вскрывать: частная собственность. Может, дед ваш у какой-нибудь бабки на соседней улице кантуется. А мы дверь начнем вырезать! Пока нет повода для этого. Вот если пойдет запах, если ваш пенсионер богу душу отдал – тогда уж и вызовем «эмчеэсников»…