Предисловие Ирины Калус

Приветствуем Вас, дорогой читатель!

Вот и настала пора раскрыть кое-какие секреты, касающиеся появления нашего судового журнала. Первая публикация вышла в прошлом номере «Паруса» после того, как в трюме мы нашли фрагмент пожелтевшей тетради с записью, сделанной странными чернилами неизвестного состава. Несмотря на свой возраст, текст сохранился очень хорошо, и мы легко смогли его разобрать, а также – установить имя автора.

Теперь, когда найдена вся тетрадь, с уверенностью сообщаем: записи из судового журнала будут регулярно появляться на наших страницах, чтобы каждый мог познакомиться с тем чудесным миром, который открывается при чтении рукописи. Это поистине волшебная находка!

Мириады брызг всеохватного искрящегося мира, солнечные блики на зеленовато-синих волнах смысла, сотканных из праматерии представления о себе, линия горизонта, уходящая в художественную бесконечность слияния моря и неба, тяжёлая темнота проглядывающей сквозь седую волну чарующей глубины и пронзающие её нити света – вот что обнаружили мы в этих бортовых записях!

И теперь уже вместе с Вами, дорогой читатель, мы продолжаем листать найденный журнал – пожелтевшие листы с ровными строчками открывают нам повествования о были и небыли, размытый ветрами памяти опыт прошлого, остановившиеся мгновения-слепки минувших и грядущих событий, изящные траектории полёта мысли – да много ещё чудесного таят в себе летописи кораблей…

Но потом обнаружилось и то, чего мы не заметили сразу. Тетрадь оказалась абсолютно живой – как будто едва уловимо дышала, овевая лицо нездешними потоками эфира. А записи в ней продолжали пополняться. Неужели автор здесь, с нами на корабле? Неужели, крепко сжав в руке остро отточенное гусиное перо, он ходит где-то среди нас, время от времени посылая проницательный взгляд не то на наши лица, не то в синюю морскую даль? Тончайшие извивы текучей души – как рисунок на воде, продолжающий своё бестелесное существование во времени – до сей поры не останавливают сердечной пульсации, проступающей сквозь переплетения чернильных знаков. И мы поняли, что тетрадь эта – не простая и хранятся в ней не просто записи из минувших времён, а и – мосты в нашу жизнь, захватывающие её до самого края и причудливо заплетающие разные времена и события, голоса и отголоски, начинающие аукаться, как только откроешь кожаную обложку. Как мы не нашли её раньше? И чей это силуэт на корме?

А может быть, судовой журнал и его автор сами нашли нас и теперь, наряду с рукописным текстом, чередой зашифрованных длинных и коротких сигналов передают именно Вам, читатель, ещё никому не известное послание?

Итак, начнём движение к разгадке?

Ирина КАЛУС

Учась в Литинституте, я редко ходил в кино – не до того было, хоть и Москва. А «Вия» все же решил посмотреть… «Не ходи, – сказала мне Нина, вологодская девушка с простодушными синими глазами. – Не дадут посмотреть! Как только ведьма встаёт из гроба – подростки в зале начинают хулиганить: кричат, смеются»…

Так оно и вышло: невидимые в темноте ребята в первых рядах нарочито громко хахалились: «Ах! Ой, как страшно!»

А зачем? – выйдя, удрученно досадовал я на светлой улице. Если так наивна и забавна ведьма-панночка, чего и кричать, да и смотреть – не по одному разу?..