– Дядя Гурген, ты чего здесь? – он стоял с сумкой в очереди на переход, второй от окошка.

– А, малой… – без прищура отреагировал дядя, – в Ростов на месячишко. Подработать.

– Как тебя тетка отпустила-то? Сейчас по хозяйству дел… Мы вот мандарины везем. Подработать, – передразнил я дядю, по-дружески толкнув его кулаком в плечо. – А с рынком что? Все?

– Ты, вот что, Вартан. Ты… с мандаринами это вы хорошо придумали. Наш край, он, сам знаешь, какой, только черпай. А мне сейчас быстрые деньги нужны, и много, я в Ростове знаю одно место. Заработаю и вернусь. Как же я без хозяйства, да и оно без меня! Месяц не расчет, ну два. Если дела совсем хорошо пойдут, месяца два меня не будет. Вернусь, все наверстаю.

Над окошком в погранзону загорелся зеленый свет. Дядя обнял меня и прошел к окну. Ссутулившись, просунул документы в щель под стеклом, оглянулся на меня и приманил рукой.

– Вартан, сходи отсыпь мне мандаринов.

Я было побежал к машине, но дядя остановил меня.

– Сумку возьми.

– Да я тебе в горсти принесу, зачем всю сумку с вещами туда-сюда таскать.

– А ты вещи-то забери, там ничего важного нет, а мандаринов побольше принеси.

– Да ты чего?! Мандарины эти еще несколько месяцев будут, приедешь наешься. Вещи в чужом городе нужнее.

– Где рвали-то? В хозяйстве у Аушбы? По дороге на Рицу? Принеси, Вартан, принеси мне полную сумку.

Годзилла сменил тактику и стал напирать. Ставка за выигрыш округлилась до серьезных цифр. Только бы интернет не крокнулся! Я уперся руками в матрас, зажал в потной руке мышку и щелкнул по кубикам. В комнате, где я сейчас жил, было три кровати, два стула и шкаф. Стол уже считался роскошью. Чем больше спальных мест, тем дешевле аренда. Поставь стол, пришлось бы убрать кровать. Готовясь к игре, я сразу решил поставить ноут на кровать, а самому сесть на пол, подложив под себя сумку. Ноут у меня классный, с начинкой что надо. Только оранжевый. Потому что брал-то я его для Нели.

С Нелей мы стали встречаться в конце одиннадцатого класса. Почти лето. Почти свободны от школы. Почти все Гагры наши. Нет – вся Абхазия наша! Неля любит магнолии и панорамные виды. Я беру у Сурена машину и везу ее на дачу Сталина на Холодной речке. Дача построена в скале. На обрыве. Над Черным морем. Петляющая спираль горной дороги поднимает нас всё выше и выше. Я знаю, что по узкой асфальтовой полосе можно доехать прямо до дома, но Неля говорит мне оставить машину в кармане для экскурсионных автобусов и дальше пойти пешком. Она идет впереди и восхищается какими-то природными красотами, а я смотрю на ее бедра.

– Посмотри, какие величественные сосны! И как они вырастают в таких красавиц на неплодородной горной земле?!

– Да, красавицы, – отвечаю я, поднимаясь взглядом к пояснице. Здесь фигура у Нели изгибается чуть сильнее, чем обычно бывает у девушек, что подчеркивает бедра еще больше.

– Я люблю сосны за их твердый характер. За силу духа, за выносливость. Им приходится трудно, но, вырастая, они получают бесценный опыт и всю эту красоту вокруг себя. – Неля наклоняется за шишкой, и я пытаюсь угадать по очертаниям на платье, в каких она трусиках сегодня.

Я подхожу ближе и притягиваю ее к себе:

– Давай не будем ждать конца августа – поженимся сразу после выпускного. Переедешь ко мне – родители готовы отделить нам часть дома, начнем жить самостоятельно. Работу я уже нашел, денег нам хватит.

– Ты здорово все придумал, но давай не будем менять планы, гости уже настроились на август. И потом, – она провела шишкой по моей спине, – я хочу продолжить учиться.

– Конечно, продолжишь. Я буду работать, а ты сиди дома и учись, в интернете все есть. Или занимайся чем-то еще, чем захочешь, рожай детей, купайся, загорай, рисуй. А я буду нас обеспечивать.