– Мне, помнится, мама две недели выкройку буденовки искала, ну, мода такая была у нас в пятом классе, потом неделю шила. Кусок шинели, ножницы, машинка, а в результате такая красивая вещь получилась.

– Ты что-то совсем разошелся, Трофим, неудобно же, наемники кругом, мать твою, логово как-никак, – еле сдерживая смех, произнес Ладынский. – Посерьезнее, пожалуйста, посерьезнее!

– Так меня потом в школе все спрашивали: шили или покупали, шили или покупали?

Одного из охранников вызвали по рации, и он что-то улюлюкает басом по-арабски. Столбы пыли за двумя грузовиками напоминают дымовую завесу, которую используют для объемной засветки кинопленки. Все это как будто бы под пение муэдзина, ан, нет, слышны ударные и что-то смычковое. Звучит красиво. Не хватает только шального салюта в небе, автоматной очереди трассирующими пулями или лучше бы из крупнокалиберного пулемета. Стоило только подумать и… «Есть салюты, товарищ генерал, много салюта», – подумал Трофим. Две очереди подряд, одна из чего-то крупного, две-три из калибра помельче. Где-то вдалеке отчетливо слышно «та-та-та-та».

– О! – Ладынский поднял указательный палец, – АКМ, а то я уже думал, определенно фантастику снимают.

Как и положено в кино, из клубов дыма и пыли появился подтянутый силуэт военного. К его спортивному виду напрашивался гранатомет за спиной. Вместо этого у него в руках была папка-планшет с листами формата А4, зажатыми в металлической прищепке. Силуэт приблизился к пикапу, поглядывая то по сторонам, то в папку.

Майор Ладынский сразу узнал Альпиниста, который сосредоточенно прикладывал карандаш, как линейку, к строчкам таблицы. Майор оценил расстояние до КПП, прикинул углы и секторы захвата видеокамер и, не опасаясь, сказал:

– Здравия желаю!

С трудом сдерживая смех, вызванный окружающим бедламом, стараясь несильно напугать старого приятеля, майор произнес это с полной уверенностью, что узнаваемости его голоса будет достаточно.

– Здра… – начал было Альпинист и осекся в изумлении, медленно поворачивая голову в сторону кузова внедорожника, стоящего поодаль.

– Ты почему один? – спросил Ладынский успокаивающим голосом.

– Ты лучше скажи, что вы тут делаете и где ваши сопровождающие?

Друзья обнялись, как могли, через борт.

– Сбежали, – сказал Трофим, протягивая руку для приветствия. – Вон, видите, толстый грузин, так это наш грузин. А татарина я что-то совсем потерял из виду.

– Привет, пацаны! – сказал Альпинист и продолжил заговорщически: – Ну, вы и натворили делов. Только спокойно, без улыбочек, все увидите, дайте срок. Вот они, плоды цивилизации, берем и пользуемся. Так это значит, вы указаны у меня как спортсмены из Москвы? Отлично! – деловито произнес Альпинист и подчеркнул карандашом какую-то строчку в таблице. – Ничему не удивляйтесь. – И по слогам повторил еще раз: – Ни-че-му. Сейчас здесь мода на бюрократию. Называется «современные методы управления предприятием». Бандформирование – это же тоже своего рода предприятие. Я, например, на прошлой неделе им программу бухгалтерскую ставил, один в один – 1С. Я валяюсь.

Альпинист помог рыбакам спустить багаж из кузова, и они остались возле машины, высматривая своих строителей.

– Абай с руководством, – продолжал Альпинист. – Приезжает всегда под вечер, вот тут и устраивают шоу с демонстрацией бурной подготовки к переезду. «Вспотел, покажись начальству», как говорят. В нашем регионе, как вы понимаете, потоотделение дается без особых усилий, вот и рисуются без устали. Абай рисуется перед касками и беретами, а все остальные перед ним в надежде продлить контракт. Лагерь через пару дней уходит вглубь страны, все грузятся. Даже танк без башни волокут тягачом. Забирают в качестве мишени, чтоб молодежь стрельбу из ПТУР отрабатывала.