– Сима, ты куда спешишь?

– Домой надо. За валенки опасаюсь. Как смена заканчивается, барак открывают. Всякий из ребят может зайти. Которые к девчатам, которые – тумбочки обшарить.

– У тебя, что, валенки в тумбочке спрятаны?

Сам себе удивился: такую глупость сморозил. Но Сима приняла это за шутку и улыбнулась. Улыбнулась, и вот уже перед тобой другой человек – без груза негатива, не раздраженный, не расстроенный, не обиженный. Приятно было сознавать, что он растопил лед, что сковывал ее сердце.

_- Ты теперь до зимы будешь валенки стеречь? Пойдем. Я отнесу их к себе. Тумбочки у меня нет, заброшу их на полати, пусть до зимы спят спокойно.

«Веселый парень», – подумала Сима. С ним будет легко. Хорошо, что он теперь ее бригадир. Сима шла по территории завода рядом с Василием, и гордость распирала ее. Ах, как короток путь до барака, а она бы вот так шла и шла рядом с ним до… пока не знала до чего. И тут же испугалась своих мыслей, спрятала их подальше от себя.

До войны Вася Стрижельников жил в небольшом доме на тихой улочке с отцом, матерью и старшим братом. Двор небольшой, всего на два дома. Другой дом, двухэтажный, парадным крыльцом выходил на широкую проезжую улицу. Первый этаж каменный, второй бревенчатый. На втором этаже жила хозяйка дома Ольга Ивановна. Первый этаж заселили новыми жильцами. Дом двухэтажный, но небольшой не помпезный. Муж Ольги Ивановны планировал построить новый дом. Но не успел. Умер, оставив ее беззащитной перед проблемами, которые навалились на всех в период революционных преобразовании в стране. Ольга Ивановна благодарила судьбу за то, что оставил ее муж в старом доме, что взяли только первый этаж, ее на втором этаже оставили в покое. Из роскошных господских домов давно вытряхнули их хозяев. В ее приветливый старый дом приходили по праздникам гости, женщины – вдовы. Войны и мятежные времена как драконы пожирают мужчин. А где, как ни у Ольги Ивановны они могли отпраздновать Рождество, Пасху? Здесь был покой, возможность за чаем поговорить о своем, о чем другим не интересно. Входили в дом не через парадное крыльцо – им теперь пользовались жильцы первого этажа – а через двор по узенькой лестнице на второй этаж, которой прежде пользовалась прислуга. Здесь же, на первом этаже, под лестницей, была каморка дворника и небольшой чуланчик, одновременно и продовольственный и вещевой. Дверь, отделявшую узенькую лестницу, каморку дворника и чуланчик от вестибюля на первом этаже, заколотили. Таким образом, первый этаж изолировали от второго.

Доходов у хозяйки никаких. Прислугу держать не на что. Осталась только Варвара. Ребенком, сиротой, приютили ее когда-то в доме. Теперь она работала и за кухарку, и за горничную, и за дворника. Ольга Ивановна помогала ей на кухне, убирала комнаты. И все равно Варвара не справлялась с хозяйством. Знакомые нашли Варваре помощницу, девочку лет пятнадцати, Апполинарию. Здесь звали ее Полиной, Полей. Какое облегчение Варваре! Полина мыла полы, ходила с Варварой на базар, носила по лестнице на второй этаж воду, дрова, выносила помои. Но их теперь трое едоков, а доходов – никаких. В доме полно ненужных вещей. Зачем им шубы, шляпки, бинокли и барометры, книги. Каждый раз, выходя на базар, Варвара несла что-нибудь на продажу. Изучила спрос рынка. Со временем Ольга Ивановна нашла возможность иметь небольшой заработок – давала на дому уроки игры на пианино. Новые хозяева жизни поддерживали желание жен и дочерей приобщиться к искусству. Драгоценностей и дорогих вещей у Ольги Ивановны было немного, но было много фарфоровой посуды. Свекровь была неравнодушна к фарфору. Облегчил женщинам работу и новый дворник. Ильяс (попросту Илья) приехал из татарской деревни, нанялся грузчиком в магазин, а жить ему было негде. Предложили ему каморку на первом этаже. За это пилил, колол, приносил к печам дрова. Так вот и выживали. Полина осваивала кулинарное мастерство под руководством Варвары. В условиях недостатка даже самых необходимых продуктов это было действительно мастерством. Однажды Полина чуть не расплавила самовар. Разожгла его, а воды не налила. Варвара вовремя заметила это и спасла положение. В другой раз перед приходом гостей Полина чистила селедку. Голову селедки вместе с потрохами бросила в помойное ведро. Варвара замахала на нее руками: