– Что это? – спросил я, указав на него.

– В смысле? – не понял старик. – М – мужской.

Глядя, как я все еще озадаченно смотрю на символ, ученый полез в карман брюк и достал оттуда скомканную бумажку:

– Читай.

Глядя на стройные ряды непонятных мне закорючек, я отрицательно мотнул головой.

– Надо же, как занятно, – хмыкнул старик, пряча бумажку обратно в карман клетчатой рубашки. – Ладно, позже разберемся. Пока выберемся на воздух.

Заведя меня в туалет, ученый направился к окну. Легко открыв его, он кивнул мне:

– Прыгай и иди вдоль здания. За углом остановись и жди меня.

– А зачем охрана с турникетом, если можно так просто проникнуть в здание? – удивился я.

– Просто – потому, что с тобой я, – сказал старик, облокачиваясь на подоконник и с явным удовольствием вдыхая свежий влажный воздух. – Замки, что на дверях, что на окнах, настроены на сотрудников. Откроешь ты – заревет сирена. А мне воздухом захотелось подышать. Давай, вылезай уже.

– А турникет и охрана тогда зачем? – еще раз спросил я, спрыгивая на влажную траву.

– Во имя традиций, для антуража, для осложнения жуликам жизни, а вообще, потому что так по регламенту положено, – ответил ученый, закрывая окошко.

Порадовавшись, что момент перемещения застал меня в походных сапогах, я раскатал рукава рубахи и двинулся к месту встречи, держась вплотную к стене. По ощущениям была глубокая ночь, а свет давали лишь прожектора по углам здания. К слову, оно было огромным. Трехкорпусная восьмиэтажная махина. Остановившись, где было велено, я прислонился спиной к стене. О произошедшем я тогда старался не думать. И это «тогда» растянулось на кучу лет. Едва в воспоминании возникала картина из безмирья, я тут же сосредотачивался на том, что перед глазами было. Хоть на мотыльке у фонаря, хоть на еле заметной трещинке в асфальте, хоть на собственном ногте.

Ученый пришел за мной минут через пять. Жестом пригласив идти следом, старик направился к шлагбауму, расположенному на противоположном конце широкого двора, огороженного лишь газоном и деревьями. Когда мы обошли полосатую преграду сбоку, я снова потребовал пояснений:

– А зачем тогда шлагбаум?

Усмехнувшись, ученый пояснил:

– Мы хоть и не режимный объект, но все же правительственный. Поэтому согласно регламенту положено организовать защищенный въезд на территорию. Чтобы ничего габаритного не было привезено или вывезено.

За шлагбаумом расположилась обширная асфальтированная площадка с тремя автомобилями. Один из них моргнул фарами, и мы направились к нему. Открыв водительскую дверь, старик сказал:

– А ну-ка сядь-ка. Мне интересно, сможешь поехать или нет.

Подчинившись, я сел за руль и вопросительно посмотрел на ученого.

– Давай сам, – сказал он. – Я хочу понять, насколько глубоки знания, полученные от инфополя.

Я посидел пару минут, нажимая на педали, крутя руль, дергая ручку коробки передач, а потом сдался и вышел из машины:

– Нет, я не знаю, что делать. Мне известно, что как называется, но не более того.

– Понятно. Значит, инфополе проникает через кокон до уровня общеизвестных истин, – удовлетворенно потер руки старик и кивнул на пассажирское кресло. – Садись, поедем, поедим.

Сев за руль, он пристегнул ремень. Я, последовав его примеру, стал внимательно следить и за дальнейшими манипуляциями. Сначала ученый, нажав на среднюю педаль, повернул ключ зажигания, потом использовал ручку коробки передач и другую педаль, и машина поехала назад. Остановившись, старик еще раз переключил передачу и поехал к дороге. К сожалению, последовательность действий мне все еще была непонятна, и я точно был уверен, что сам ее не повторю.