Они сверили координаты, которые были на записке, и отправились к следующей точке – старому архиву на окраине города. Дорога заняла почти час. По пути им встретились лишь редкие прохожие, которые сторонились любого, кто выглядел слишком уверенным. На стенах домов всё чаще появлялись новые граффити: «Феникс близко», «Код – это власть», «Не доверяй никому». Архив оказался массивным зданием с выбитыми окнами и дверью, которая держалась на одной петле. Внутри было темно, пахло гарью и старыми бумагами. Вадим осторожно прошёл по коридору, освещая путь фонариком. Глаша ехала следом, сканируя пространство. В одном из залов он нашёл старый терминал, который всё ещё работал. На экране мигало сообщение: «Введи ключ». Вадим вставил флешку, которую ему дала библиотекарша. Терминал зажужжал, на экране появились строки кода. Глаша тут же начала их анализировать. – Это часть Протокола Феникса, – прошептала она. – Но что-то не сходится. Здесь есть закладка, которая может привести к сбою. – Значит, голос в эфире был прав, – пробормотал Вадим. – Кто-то пытается нас запутать.

В этот момент в зале послышался шорох. Вадим обернулся – в дверях стоял человек в чёрном плаще с эмблемой глаза. – Лисицын, – сказал он, – ты слишком много знаешь. Отдай флешку, и, возможно, мы позволим тебе уйти. – Поздно, – ответил Вадим, – всё уже в сети. Если со мной что-то случится – все узнают правду. Человек шагнул вперёд, но Глаша включила сирену, а Вадим выхватил иммобилайзер. – Не советую, – сказал он. – Я умею защищаться. Плащ отступил, но на прощание бросил: – Мы ещё встретимся. Ты не выберешься из этого города.

Когда они ушли, Вадим выдохнул. – Нам пора, – сказал он Глаше. – Здесь небезопасно. – Я сохранила всё, что удалось скачать, – отозвалась она. – Но теперь они знают, что мы близко к разгадке. Они вышли на улицу, сверились с картой. Следующая точка вела к старой типографии – там, возможно, был спрятан следующий фрагмент протокола. Вадим чувствовал усталость, но и странное облегчение: каждый шаг приближал его к разгадке, к ответу, который мог изменить всё.

Они шли к типографии по улицам, где тишина казалась плотной, почти вязкой, как густой туман. Город постепенно просыпался, но даже дневной свет не мог вытеснить из этих мест ощущение заброшенности. Вадим шагал быстро, не оглядываясь, но чувствовал, что за каждым окном, за каждым углом за ним наблюдают – не только люди, но и сам город, который не забыл, каково это быть живым. Глаша ехала рядом, её моторчик урчал мягко, но тревожно. Она время от времени выводила на экран фрагменты кода, которые удалось скачать из архива. – Вадим, – сказала она, – в последнем файле есть странная последовательность. Это не просто код, это что-то вроде послания. – Прочитай. – «Тот, кто ищет истину, должен быть готов увидеть ложь. Не доверяй даже себе, если не уверен, что это ты». – Глубоко, – хмыкнул Вадим. – Или просто паранойя. – В нашем положении паранойя – это здравый смысл, – парировала Глаша.

Типография стояла в конце улицы, окружённая зарослями лопуха и крапивы. Когда-то здесь печатали книги, газеты, а теперь здание выглядело как декорация к фильму о конце света: выбитые окна, двери, заколоченные досками, на стенах – свежие граффити: «Код – кровь города», «Феникс не спит», «Здесь начинается новая глава». Вадим осторожно обошёл здание, проверяя, нет ли следов недавнего присутствия. На заднем дворе он заметил отпечатки ботинок в грязи – кто-то был здесь совсем недавно. Он жестом велел Глаше выключить звук и двигаться тише.

Внутри было темно, пахло сырой бумагой и машинным маслом. Вадим зажёг фонарик, осветил зал, где когда-то гудели печатные станки. Теперь здесь стояли ржавые каркасы, а на полу валялись обрывки газет, книги с вырванными страницами, пустые коробки из-под тонера. В дальнем углу зала он заметил лестницу, ведущую вниз. – Здесь, – прошептал Вадим, – если верить координатам, Клюев должен был оставить что-то в подвале.