– Так называют весь остров Ньюфаундленд. Ну, ты наверняка в курсе, что сотни миллионов лет назад континенты объединялись в одну большую штуковину под названием Пангея. Потом она треснула на две части – получились Гондвана и Лавразия. Они тоже треснули – получились привычные нам материки, Северная Америка, которая раньше была частью Лавразии…

– Причем здесь Ньюфаундленд?

– Скалы здесь очень древние – самые древние в мире. Если ты геолог, то для тебя здесь просто Рай. Я не преувеличиваю. Геологи обожают это место.

– Океанологи и геологи пищат от восторга, а пока они работают, я застрял черт знает где, – Майк обхватил голову руками и сидел так какое-то время. Затем выпрямился, словно собрался с духом, и спросил, – Если ты такая умная, то зачем открыла бар на отшибе? Нравится швыряться деньгами? Не поверю, что ты так откровенно прогадала, даже не подозревая об этом. Знаешь ведь, что ни бар, ни магазин не выстрелят.

Эрже не собиралась откровенничать, но ответила гостю в его же манере.

– Ответь мне, Майк Эллис, зачем тащиться через весь Ньюфаундленд в самую отдаленную точку, а потом винить всех в своем решении?! Я не намеревалась с тобой откровенничать, Майк, мне также не хочется оправдываться перед незнакомцем…

– Так мы знакомы. Факультативы по праву. Страсбургский университет.

Неужели тот самый парень со странностями? Он вырос в настоящую проблему. Своеобразный человек. Прямо на любителя.

– Ты молчал большую часть занятий, а сейчас засыпал меня вопросами. И как я должна догадаться?

– Наверное, по моему внешнему виду. Я почти тот же Майк Эллис, разве что чаще мою голову. А тебя так просто не узнать – короткостриженая, еще и огненно-рыжая.

– Какой ты внимательный. Почему сразу не сказал? Я все пыталась вспомнить, где тебя видела…

– Разве я неприметный? Тот самый нелюдимый парень, который в фильмах проходит всяческие испытания, а под конец становится мачо? Конечно, претерпевая все тяготы жизни, сокрушаясь о мироздании…

Пока Эрже ходила в туалет, Эллис все трещал без умолку. Его было не смутить – да и скромником не назовешь.

– Тебе, кажется, пора в отель. Мистер Рош обо всем договорился. Рада была повидаться, Майк, но у меня есть еще дела.

Схватив свой облегченный туристический рюкзак одной рукой, а другой прихватив термос, Эллис умчался прочь. Он готов был разнести это место, но сейчас решил отдохнуть, собраться с мыслями – а утром уехать подальше из пресловутого захолустья. Не попрощавшись, Эрже убирала остатки еды, затем протерла стол и вычистила до блеска все столовые приборы.

Полярные сумерки обманчивы – не поймешь, сколько времени прошло. Наступает вечер, сгущаясь раскаленным стеклом над бесконечной гладью океана, и таким гостит до рассвета. Солнце словно спало в колыбели, отдавая деликатное свечение.

Эрже не хотела, чтобы ее застали врасплох призраки прошлого – там, в своем прошлом, она еще не была собой. Ту, несовершенную ее версию, Майк Эллис очень интересовал – и был самым подходящим вариантом для романтической связи, наивной студенческой любви. Учеба в Страсбурге не дала Эрже того, что ей нужно: силы воли, решительности, азарта. Из скромной умницы она превратилась в бывалого путешественника, даже странника или скитальца – сколько она повидала, испытала и прочувствовала сполна за все эти годы! И Эрже часто рисковала – даже чаще, чем требовала судьба. Ей нравились эти игры, в процессе которых алмазная грань ее характера становилась острее. Может ли Майк вот так запросто обратиться к ней спустя столько лет?! Он утверждал, что знаком с ней. Но это было недальновидное упущение – Эллис совсем не знал ту девушку, что встретил в «Мировой таверне».