Антон открыл глаза и глубоко вдохнул. Ему хотелось вместить в себя, подольше сохранить это необычное состояние, но нужно было двигаться дальше. Он достал из кармана телефон. Мобильная связь и интернет отсутствовали. Антон развернул бумажный атлас горного района, сверился.

К полудню он добрался до одиноко стоящего каменного дома в окружении высоких сосен. Рядом за сеткой-рабицей располагались хозяйственные постройки, к которым вела выложенная камнями дорожка.

Антон постучал в дверь. Никто не отрыл.

– Есть кто? – спросил он громко и еще раз с силой постучал.

Откуда-то сбоку послышался шум, и из стоящего чуть поодаль строения, напоминающего сарай, появился высокий мужчина в черной шапке и ярко-желтой расстегнутой безрукавке. Антон вглядывался в его лицо, пытаясь отыскать знакомые по фотографиям из интернета черты известного столичного Адвоката. Мешала борода. Стоящий перед ним немолодой мужчина с раскрасневшимся обветренным лицом, некогда гладко выбритый и представительный, сейчас походил на деревенщину. Его руки, высовывающиеся из закатанных по локоть рукавов байковой рубахи, были перепачканными чем-то черным. Он медленно приближался, вытирая ладони о замусоленную ветошь, извлеченную из кармана штанов.

– Вы Адвокат? Я Антон из Города, мы с вами разговаривали, – Антон протянул руку для приветствия. – День добрый.

– Добрый, добрый. Быстро вы. Как добрались?

Адвокат толкнул дверь в дом, приглашая Антона.

– Все в порядке, спасибо.

Антон вошел и огляделся. Хозяин переобулся в меховые чуни и выдал Антону домашние тапки.

– Проходите. Здесь можно помыть руки, – он указал на умывальник. – Мы с вами раньше не встречались?

– Вряд ли. В прошлой жизни я был простым опером в наркоконтроле. Потом четыре года был обычным зэком. Сейчас посредственный слесарь в небольшом автосервисе.

– Вы работали под руководством Полковника?

– Так точно, в его управлении.

– За что сидели?

– За дело, – не задумываясь сказал Антон и тут же, смутившись, решил добавить: – Злоупотребление должностными полномочиями, служебный подлог, если официально. А если по правде, то мне в какой-то момент дико разонравилась служба, а система никогда не поощряла вольнодумцев, поэтому отплатила по полной. Но я без претензий. Все заслуженно.

Антон замолчал, ожидая следующих вопросов насчет себя. Но Адвокат, тщательно вымыв руки, спросил:

– Чем могу быть полезен?

– Я прошу вас заняться защитой парня, арестованного по подозрению в совершении преступления против безопасности Государства.

Адвокат усмехнулся:

– Я уже несколько лет не слышал этих слов. Какой я защитник? Вы же сами видите, как далеко я от этого всего забрался. Я больше не занимаюсь адвокатской практикой.

– Да, мне Полковник сказал. Но все же я хотел лично с вами поговорить. Возможно, в моем случае вы бы сделали исключение, – запинаясь начал Антон, но Адвокат его оборвал:

– Не теряйте времени, молодой человек. Я не хочу показаться невежливым, но мне не интересно ничего из того, что вы мне хотите рассказать.

– Ясно… – Антон замолчал, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. – Тем не менее, я так долго к вам добирался, и сейчас как-то глупо мне просто взять и уйти. Даже если я покажусь вам навязчивым, я все же попрошу вас меня выслушать. Это касается дела «Витязей», сейчас только об этом все говорят и пишут.

Антон, сидя за столом напротив Адвоката, рассказал то немногое, что ему было известно по Сашиному делу. Адвокат не прерывал, не задавал вопросов, лишь пару раз что-то быстро записал на оборотной стороне какой-то квитанции, извлеченной из-под пыльной рамки с фотографией водопада. Когда Антон закончил, Адвокат встал, подошел к двухкомфорочной плите, включил газ и поставил на огонь металлический красный чайник в белый горошек. Вернувшись за стол, он стал задумчиво поглаживать свою бороду. Антон затаил дыхание и ждал, боясь помешать раздумьям Адвоката. Чайник вскоре зашумел и стал обрывочно повизгивать, а потом разразился настойчивым свистом.