С чем надо было кончать Артём объяснить не успел, потому что в этот момент раздалась резкая трель звонка. Симыкин от неожиданности аж подскочил на своей табуретке.

– Твою ж мать! – с чувством выругался он и согнулся в три погибели, выуживая с пола нещадно орущий телефон. – Кого там… – начал было он, глядя на запыленный, покрытый мелкой сетью трещин экран, но разу же осекся и, округлив глаза, поморщился. – Бли-и-и-н, – протяжно выругался он. – Маринка.

Он помедлил еще немного, решая, отвечать на вызов или нет, а, может быть, ожидая, что телефон прекратит трезвонить, но тот и не думал умолкать. Наконец Артём потянулся дрожащим пальцем к иконке зеленой трубочки и сдвинул ее влево, а затем аккуратно поднес аппарат к уху, словно это был не смартфон, а помесь гремучей змеи и драгоценнейшего алмаза.

– Я слушаю, – произнес он внезапно осипшим голосом и повернулся к стенке. – Здравствуй. Нет. Нет. Все нормально. Нет, – его односложные ответы становились все тише, пока не превратились в едва слышный шепот. Костяшки пальцев, сжимающих телефон, побелели от напряжения. – Конечно, я не забыл! – вдруг возвысил он тон. – Как ты могла о таком подумать? У меня что, по-твоему, совсем сердца нет? – Симыкин вдруг бросил резкий взгляд на камеру, отнял телефон от горевшего красным уха и, немного помедлив, нажал клавишу внешнего динамика.

– … постоянно, слышишь?! – раздался в комнате звонкий голос. – И что я ей должна отвечать? Что папа умер или?.. – Марина осеклась: – Ты что, на громкую связь поставил?

– Мне просто надо кое-что сделать, – соврал Артём и нервно забарабанил пальцами по колену, – я тебя слушаю…

– Нет, это я тебя слушаю! – выкрикнула супруга. – Мать с отцом мне все уши прожужжали про развод, а я, дура, все еще на что-то надеюсь, жду, когда ты наконец опомнишься! Ты что, решил себя теперь заживо закопать?!

– Ничего я не решил…

– А как это называется? Из дома ушел, никто не знает, где ты, что ты?!

– Да тут я, тут! – Артём в волнении вскочил с табурета. – На хате у бабули, все у меня нормально! Кому вообще какое до меня дело?

– Что за бред ты несешь, Симыкин?! А как же я? Сашка?

Артём горестно фыркнул:

– Ты. От тебя только и слышно: «Когда в отпуск поедем?» или «Сашеньке нужны новые туфли…» – передразнил он голос жены. – Третьи туфли, третьи! Она их что, одновременно носит?

В трубке воцарилось непродолжительное молчание, а затем Марина неожиданно мягким голосом сказала:

– Тема, какой же ты у меня балбес… Ты же сам зациклен на деньгах, на успехе, которого тебе так необходимо достичь, чтобы доказать всем и каждому, что ты можешь, что ты – крутой чувак, или как там вы, мужики, говорите… Да, у тебя не получается добиться своих целей. Но жизнь – это не только голы, очки и секунды! Кроме денег и славы есть вещи, которые ты не замечаешь и не хочешь замечать! Нужно уметь ценить и простые вещи! Выгляни в окно. Посмотри на голубое небо, на молодую листву! Будто изумруды отражаются в каплях весеннего дождя! – голос Марины едва заметно дрогнул. – У тебя растет замечательная дочь, которой очень нужен любящий папа! И туфельки ей нужны не по моей прихоти, а потому, что у ребенка начальная стадия плоскостопия, и ортопед нам посоветовал купить анатомическую обувь. А еще врачи говорят, что детям для полноценного развития обязательно нужен соленый воздух и морские ванны. Хотя бы раз в год. И мои «шкурные» – она особо выделила это слово – желания тут ни при чем! Пойми ты это, глупенький!

Артём не отвечал. Он подошел к окну и отдернул тяжелую штору. На его лицо тут же прыгнул солнечный зайчик. Симыкин зажмурился, но не отстранился, а медленно поворачивал голову влево и вправо, ощущая, как тепло далекой и в то же время такой близкой звезды деликатно касается его щек и высушивает соленые дорожки.