– Деньги, – продолжил он через несколько секунд. – Как всегда, все дело в этих чертовых деньгах! В общем… так вышло, что я залез в семейную кубышку… Мы ведь с Маринкой откладывали на машину. Ну как откладывали… Начали-то вроде бойко, но потом этот гребаный кризис, все дела… Саша еще тогда приболела. В итоге, тема с машиной на время встряла, но где-то триста тысяч у нас лежало… Лежало, – медленно повторил Артём, словно пробуя это слово на вкус, и снова замолк, едва заметно покачивая головой и глядя куда-то сквозь камеру. – Надо было сразу сказать Димону, – протяжно вздохнул Симыкин и сделал еще один глоток «Беленькой». – Всего на рекламу ушло что-то около трехсот пятидесяти тысяч. За эти деньги мы получили порядка ста с чем-то отзывов, из которых добрая половина состояла из односложных фраз типа: «Просто козел!» или «Клевая телка», ну и прочее в таком же духе… Стартовая эйфория постепенно покидала меня. Я начал понимать, что чересчур оптимистично смотрел как на проект в целом, так и на свои возможности по его раскрутке. Оказалось, что недостаточно прочитать пару-тройку книжек по маркетингу, чтобы стать гуру продаж…

Артём механическим движением поднес бутылку ко рту и с некоторым удивлением обнаружил, что та уже опустела. Он скорбно скривился и поставил ее на пол.

– Вдобавок ко всему Маринка собралась купить Сашке велосипед и обнаружила, что деньги, которые до этого всегда лежали в нашей специальной сберегательной шкатулке, исчезли.

Артём непроизвольно поежился, как от озноба, обхватил себя руками и стал раскачиваться на стуле взад-вперед. По его виду чувствовалось, что воспоминания о тех днях причиняют ему довольно серьезный дискомфорт.

– Сцена, доложу я вам, получилась совсем неприглядная, – пожаловался он камере, отводя глаза в сторону. – Не хотел бы останавливаться на описании всех фраз и эпитетов, которыми меня наградила моя ненаглядная супруга и прибежавшие на ее крики гребаные тесть с тещей. Особенно они! Тогда я, разумеется, тоже вспылил. Но, признаться, им всем было за что сказать мне пару ласковых… В общем, кончилось все тем, что я собрал вещички и свалил по-бырику из этого осиного гнезда… Теперь вот, как видите, обретаюсь в этих хоромах.

Артём развел руки в стороны и невесело ухмыльнулся.

– С Димоном тоже все вышло не слишком красиво. Когда он наконец одолел тот финансовый шторм, которому подвергся «КрасБанк», и соизволил вернуться к нашим, так сказать, баранам, по сути, было уже все кончено. Я был полностью опустошен произошедшими событиями и не способен к продолжению борьбы за будущее проекта. У меня не было даже сил встретиться с Димкой лично. Все, о чем я его просил в нашем единственном за все это время телефонном разговоре – вернуть хотя бы половину того, что я потратил на рекламу, чтобы хоть как-то загладить свою вину перед Маринкой… Димона, естественно, интересовали немного другие ориентиры. Он звонил мне еще несколько дней, после того как я бросил трубку, но я сначала малодушно не отвечал на звонки, а потом и вовсе добавил его номер в список нежелательных.

Артём спрятал лицо в ладонях и невнятно промямлил:

– Честно говоря, я и на сайт-то не заходил с тех пор. Просто не было сил… С работой тоже все не сахар, – Симыкин с видимым усилием вновь поднял голову и посмотрел в камеру. – Не знаю как, но я умудрился даже не быть уволенным. Повезло, что к тому времени, как случилась вся эта хрень, у меня накопилось что-то около полутора месяцев отпуска. После того как он кончился, я пару недель ходил на работу, как зомби. Если бы Ганюшкин… ну, Игорь Андреевич, шеф мой, не упилил в тот момент в командировку в Норильск, я бы точно погорел! – закончив эту фразу, Артём вновь поник. – А вообще, конечно, надо с этим кончать… Я не…