Мне было не так жаль себя, как своих родных.

Да и моя страна была прекрасна, хоть в ней и попадались плохие люди, такие как госпожа Рокомо… Но разве другие виноваты?

Печально…

Если бы я могла что-то изменить — я бы сделала всё!

В этом странном видении я — пятнадцатилетняя и тёмноволосая — открыла первую страницу. И посмотрела на дату начала истории, что стояла сразу после главы. И если верить ей, то… ёкай вырвется на свободу уже очень скоро.

“Мне не нравится эта история. Я бы её переделал.., — раздался вдруг рядом чей-то мурчащий голос. Повернувшись, я увидела сидящего в кресле дымчато-серого кота. Его круглые жёлты глаза неотрывно смотрели на меня, пушистый хвост мягко раскачивался, свесившись с сидушка. — А ты, человечка?”

— И я бы тоже… — ответили мои губы.

“Хмрр… — прищурил глаза кот. — Вот только ты слишком незначительная героиня… Сможешь ли что-то изменить?”

— Изменить? Но я ведь умерла!

“Пфф, какая ерунда! Докажи что ты сильнее, чем кажешься, и я помогу тебе”.

“Что это значит?” — хотела крикнуть я, но не успела.

Мир вдруг качнулся.

Смазался.

В ушах загудело так громко, что показалось — сейчас взорвутся перепонки. Я зажмурилась, закрыла уши руками…

Мягкий порыв ветра коснулся моего лица. Обоняние уловило сладковатый запах сакуры.

— Моя мать видела всё своими глазами! — раздалось снаружи.

Я распахнула глаза…

… и обнаружила, что жива.

Кроме того — сижу на коленях перед Ёнсу. Вокруг слуги, мои вещи валяются во дворе. Сладко пахнет сакурой, и совсем не болит голова.

— Ты сама пригласила его. И отдалась, как последняя шлюха! — рявкнул мой любимый Ёнсу, заставив меня сморгнуть слёзы и посмотреть на него.

Это ведь уже было… Он вот так же стоял надомной! И также грубо обвинял меня… В прошлый я сказала…

— Нет-нет, это не правда, — медленно повторила я свои же слова, что сказала и в прошлый раз.

“Хочешь сказать, моя мать лжёт?!” — вспомнила я ответ за миг до того, как Ёнсу произнёс его сам.

— Хочешь сказать, моя мать лжёт?!

“Безумие какое-то”, — мелькнула мысль. Я растерянно повернулась к дверям в дом. Сейчас оттуда выйдет госпожа Рокомо… И спустя миг так и случилось. И даже её слова были те же самые.

— Забирай своё жалкое приданное, потаскуха! — кричала она.

Синий громовой ёкай вышел следом, вышвыривая мои вещи во двор. А я смотрела на это и всё никак не могла понять, что произошло.

Я умерла — нелепо, бессмысленно. Потом увидела странную книгу… И вдруг будто вернулась в прошлое. И теперь проживала заново момент своего позора.

Я предугадывала каждое слово, каждый жест окружающих меня людей. Но в отличие от прошлого раза, сердце не разрывалось отчаяния.

С глаз будто упала пелена — мне больше не хотелось молить жениха, жалко цепляясь за его ноги. Нет, я слишком хорошо помнила свои предсмертные желания — плюнуть ему в лицо. Высказать его матери всё, что думаю. И поскорее обнять своих матушку с сестрой — тех, кто меня по настоящему любит.

А здесь… — лишь дешёвый спектакль.

Для слуг. Для рабов. Для меня.

Ни грамма искренности.

Теперь я ясно это видела.

Благородная госпожа Рокомо больше не казалась мне такой уж пугающей и грозной — скорее злой и жалкой. А жених — теперь мне было очевидно — он никогда и не хотел нашей свадьбы. Иначе не отказался бы от меня так легко. Даже если это не он привёл того мужчину, но для него случившееся — хорошая возможность безболезненно для чести рода сбросить с шеи нищую невесту.

Я сжала в пальцах ткань своего кимоно. Горло сдавил спазм, воздух вырвался сдавленным смехом.

Это было от нервов.

— Смотри — смеётся, бесстыдница! — завопила Рокомо.

— Я уйду из этого недостойного дома с облегчением, — мой голос сипел. Но я всё равно произнесла каждое слово твёрдо и уверенно.