Ёнсу сжал зубы. Желваки проступили на его острых скулах.

Он всё ещё был красив, но моё сердце больше не трепетало при виде него. Наоборот, в груди было холодно, будто душу обернули в ледяной кокон, а в центр вонзили иглу. Я любила его… Нет — скорее свои иллюзии. И теперь эта любовь во мне мучительно умирала.

Пока Ёнсу и его мать собирались с мыслями, выдумывая мне новые оскорбления, я подхватила узел со своими вещами.

— Кулон, — напомнила я, насколько могла сурово взглянув на госпожу Рокомо.

— Подавись, дешёвка! — взвизгнула Рокомо, швыряя мне в лицо кулон. “Металлический” голос и мой отчаянный напор — сработали. Я чувствовала себя обессиленной этим моральным рывком. А кулон полетел мимо меня — на землю рядом.

Я подхватила его до того, как он упал и разбился, и убрала за пояс кимоно.

Но взгляда мельком было достаточно, чтобы понять: кулон утратил магию. Не было свечения. Абсолютно пустой предмет. Видимо, магия из него вышла в миг моей… (ох, никак не могу привыкнуть это произносить, даже мысленно!)… моей смерти.

Мне пока что было сложно поверить в то, что случилось.

— Бракованная девка, и артефакт бракованный! — процедила мне вслед Рокомо.

— Не забудьте прислать мои вещи, — перехватив узел с самым дорогим поудобнее, я бросила на Ёнсу последний взгляд.

Он дёрнул уголком губ и отвернулся.

И в моём сердце умерло ещё немного любви.

Больше ни на кого не глядя, я шагнула к воротам.

9. Визуал

Мур! Будем рады вашим звёздочкмм!
А взамен принесли вам визуал для Линари

10. 2.1

“Город Хаака выл и стонал как умирающий зверь. Его пожирало беспощадное демоническое пламя — трещали балки домов, пылали факелами зелёные рощи. Крича от ужаса, люди бежали по улицам, спасаясь от огня, от дыма и от чёрных монстров, что ползли из огромной трещины в пространстве.

Люди молили богов о спасении.

Но боги были глухи. Зато их прекрасно слышал Ёкай, что завис в воздухе над пылающим городом. Его чёрный хвост разъярённо хлестал по воздуху. Рваное кимоно и красные, как запёкшаяся кровь волосы развевались на диком ветру. Глаза Ёкая были залиты тьмой, и тьма же струилась по его ледяному лицу.

В крупных прорехах кимоно виднелись бугристые шрамы — от плетей, от ножей, от огня — но на самом деле они все были от людей.

Ёкай Шиарей собирался взять плату за каждый из них”.

“Кровавый дождь над Хааки”

Я резко проснулась, садясь на своём прохудившемся футоне.

В маленькой комнатке моего родового дома было так сумрачно, что едва угадывалось очертание скудной мебели. За окном царила ночь. Глаза щипало от слёз, и я вытерла их тыльной стороной ладони. Потёрла солнечное сплетение — изнутри будто камень давил.

Хотя во сне я всего лишь читала книгу, но то, что происходило в ней, будто увидела собственными глазами. А ещё ярко почувствовала эмоции — смертельный ужас, отчаяние людей… И ледяную ненависть ёкая.

Я не могла заглянуть в мысли этого демона, но откуда-то знала — в нём нет ни капли жалости к тем, кто мучил его многие годы. Его душа страдает от чёрной боли и Шиарей желает утопить в этой черноте человечество. Он полностью уверился, что люди недостойны существовать как вид. И желает стереть их с лица земли, а тех, кто останется — превратить в жалких рабов — чтобы теперь не ёкаи прислуживали людям, а наоборот.

Хаака пострадает первой. Потому что именно здесь Ёкая купил, а затем мучил последний из хозяев. И судя по датам… продажа Шиарея последнему хозяину случится буквально на днях.

Я нахмурилась, обдумывая свой план. Завтра я пойду на невольничий рынок. И если видение правдиво — если увижу именно того ёкая — я должна… обязана купить его первой!