– Тётушка Маргарита, не плачь, пожалуйста! Хорошо, я не останусь на ночь, но можно мне хотя бы ещё немного у тебя побыть? Можно я тут задержусь?

– Сиф… – Маргарита хотела, видно, сказать Сифу «нет», но не смогла, и лишь печально произнесла: – Да… Хорошо, Сиф. – И тут же отпустила голову, будто бы поняла, что дальше, после этого согласия, её будут ждать жестокие муки. И не только её, но и Сифа тоже.

Однако мальчик был настолько счастлив, что даже не заметил, как опечалилась и помрачнела тетушка… Он был безумно рад, что останется у тёти Маргариты немного подольше.

Вся его радость улетучилась, когда мальчик походил к своему дому: На пути ему повстречалась «мать». Она с дикой ненавистью посмотрела на него. Подбежав к Сифу, она крепко схватила его за руку и потащила домой… А там его снова поджидал обычный кошмар в виде Ада на земле.

– К КОМУ, К КОМУ ТЫ ХОДИЛ, ПРИДУРОК! Отвечай, отвечай, отвечай!

– НИ К КОМУ, НИ К КОМУ! – ответил ей со слезами на глазах Сиф.

– ХОДИШЬ, ХОДИШЬ!

«Мать» схватила Сифа за запястье и со страшной силой швырнула его в стену.

– АХА-А-А-А! – застонал Сиф от боли.

– ЭТА СУКА ЗАЛИЗЫВАЕТ ТЕБЕ РАНЫ! ЕСЛИ БЫ НЕ ОНА, ТЫ БЫ ДАВНО СДОХ, ЩЕНОК! – в порыве ярости закричала она.

После такого удара о стену Сиф уже ничего не понимал… Перед глазами плавал размытый силуэт «матери», а перед его мысленным взором пролетела вся его короткая жизнь, как будто это был его предсмертный час….

– Боль… Боль, боль… Снова боль… В самом деле, я, находясь рядом с этим человеком, чувствовал только это. Порой я так мечтал, чтобы всё это было не так… Я бы хотел не знать свою родную мать.

А Маргариту я хотел бы назвать мамой. Она и вправду была ею для меня, ведь именно мать должна дарить такие чувства, как любовь, забота, ласка, доброта, милосердие, радость, счастье… и много-много чего ещё, и всё это я получал от Маргариты. С ней, с моей настоящей мамой, солнце всегда было желтоглазым, ярким, небо всегда было ясным, лазурным, и трава была изумрудная, вся усыпанная капельками росы. Мир был прекрасен с ней, с тётушкой… Моя Маргарита всегда была слишком хороша для роли просто тёти. А моя «мать» … Она всегда была слишком плоха для роли матери.

Боль, боль… Боль и боль… Снова – боль… Я… хотел убежать! Я всё время хотел убежать от «матери» и не попадаться ей на глаза. Куда угодно, но только чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать этого всего.

Это – не мама, это – чудовище! Так отвратительно понимать, что это близкий тебе по крови человек. НЕТ! Я уверен, не кровь и плоть делает нас родными! Не твоё биологическое происхождение сближает тебя с другим человеком. Истинно роднят нас чувства: любви и заботы, ласки и тепла – эти чувства получаем мы от того человека, чьё сердце узрело и приняло тебя, как своего. И который испытывает потребность, наравне с потребностью дышать, дать тебе те тёплые чувства, в которых ты до невозможности нуждаешься… Поэтому тётушка… Она мне родная! Только она! И я не собираюсь признавать кого-то своим настоящим родителем, кроме неё. Она… она моя мама!

Сиф начал пробуждаться от своих мыслей, всё сильнее и сильнее чувствуя боль от ударов «матери». Она всё так же добивалась имени того, к кому он ходил… «Мать» уже была не в силах ждать ответа. Самый быстрый способ получить имя «этой суки, что зализывает раны Сифа» – поставить под угрозу жизнь мальчика. Так она и сделала. «Мать» начала душить… Душить собственного сына, которому она сама же подарила жизнь. Но она была слепа к таким вещам. Мёртвое, чёрствое сердце не сможет снова стать живым и любящим, если оно не хочет замечать самого дорогого вокруг себя, что приносит истинное счастье.