Что они слышали через тонкую фанерную стенку? Огорчило ли их легкомысленное Людочкино поведение? Кажется, бабушка уже принимала ее за невесту Сашеньки…

Между тем, бросилась на кровать только Людмила. Она легла наискосок, свесив ноги, с которых мужчина оторопело снимал сапожки. Он грел горячими руками ее ступни и целовал колени. И смотрел на нее восхищенно и с ужасом. Она ведь все время звонко хохотала, и ее высокая грудь дрожала от хохота! Она еще и бедрами в узкой черной юбке покачивала! А вина и водки не пила!

Соблазняла, блудница!

Вот когда она поняла, что в ней проснулось женское кокетство. Ей хотелось дразнить его до одури, до умопомрачения, чтобы он сошел с ума от желания, от жажды обладать ею!

Если бы он напал на нее, она вцепилась бы ему в лицо и расцарапала до крови. Или надавала пощечин. Может быть, даже завизжала бы. Насторожившись, как дикая кошка, лежа на спине, улыбаясь, она чутко ждала нападения самца.

Чтобы видеть его лицо, она не разрешила ему выключить свет.

Самец струсил.

Какой мужчина не боится быть осмеянным!

Он потерял уверенность в себе.

Он понял, что эта добыча ему не по зубам. И тихо ретировался. Она закрывала дверь за ним и столкнулась в коридоре с бабушкой, холодно и разочарованно взглянувшей на нее.

А ей было наплевать.

Она не была влюблена.

И ей скоро двадцать пять.

Пора становиться Женщиной.

Людмила не ставила на себе крест в двадцать пять. Она активно искала любую возможность познакомиться с умным, образованным, интересным мужчиной. Не занудным, веселым, умеющим танцевать. Свободным и надежным, то есть перспективным для развития отношений.

Ей было неважно, кто он будет по профессии. Но она теперь обращала внимание на его руки и пальцы, какие у него ногти, следит ли он за собой. Так определялась степень его чистоплотности.

Она не могла отдать свое нежное тело на растерзание человеку, плохо ухаживающему за ногтями. Потом оказалось, что в этом был интуитивно найденный смысл.

Но такие прекрасные человеки все не появлялись на горизонте.

И вот она укоренилась в ощущении, что ее Мужчина не родился. Или родился и живет где-то далеко от нее. Может быть, на Северном полюсе. И они никогда не встретятся…

Теперь она работала в библиотеке, в родном городе.

Мысль рвануть куда-нибудь одной туда, где по улицам ходит много молодых мужчин, например, в Ленинград или Севастополь, не пришла в ее голову, увы. Не было тогда интернета, не было источников информации, хотя бы о ценах и брони в гостинице, где пришлось бы остановиться.

Не была она так «продвинута», как теперь говорят, не была так самостоятельна, чтобы покинуть отчий дом, привычные места и куда-то далеко поехать одной. Деревня не в счет. Да и на какие деньги путешествовать?

К тому же остался осадок в душе после одной такой поездки.

Людмила иногда переписывалась с подругой студенческих лет, вышедшей замуж за офицера, и уж не помнит, подруга ли пригласила на пару дней в гости в подмосковный военный городок, сама ли она напросилась. Но ответ был положительный! Она же у этой подруги была на свадьбе и помнила жениха – красивого молодого широкоплечего парня с озорной улыбкой.

Встретили ее дружелюбно.

Но оказалось, что живут они в однокомнатной квартире. У стены стоял раздвижной диван. А больше спальных мест не было.

Диван предложили ей, а сами постелили себе на полу, в той же комнате. Хотя если бы она знала, что будет дальше, лучше бы не занимала диван, а попросила постелить себе на полу в кухоньке.

Всю ночь ей пришлось слышать секс, с энергичными шлепками и хлюпаньем. Удивительно, как Нина сдерживалась от стонов. Не менее пяти попыток дойти до финиша. Потом всякие хрипы. Это было пострашнее того, что произошло в общаге, куда Надежда привела препода. Там хоть пластинку можно было перевернуть. Может быть, они думали, что Люда заснула, едва коснувшись подушки?