У меня в роли начинающего лидера такого ресурса не было.

Более того, один из мужчин впервые за годы спросил у меня «Ты как?». Обычно это я выдёргиваю его из задумчивости, вывожу хоть на какие-то эмоции и рефлексию. При этом ответ на неожиданный вопрос был исключительно технический: «Я действительно неправильно вела тебя на поворот. Мне всё объяснили. Сейчас ещё раз попробуем».

Это был интересный опыт. Домой шла с приятным чувством от сложного, но удавшегося мыслительного процесса. Привычные нам роли в социальном танце зависят от гендера: мужчинам отдаётся ведущая роль, женщины слушаются и следуют за лидером. Да, со временем выясняется, что не всё столь просто и прямолинейно. О том, как менялся мой взгляд на танцевальные роли и задачи, я подробно рассказала в книге «Танец как диалог».

Для меня лидерская роль не стала покушением на мою женственность. Особенно в Международный день солидарности женщин в борьбе за женские права и эмансипацию. Наоборот, задача поменяться ролями стала интересным вызовом под настроение самой идеи праздника. Мы, девочки, можем руководить, вести за собой, брать ответственность.

Я не рассматривала этот опыт как смену гендера. Потому что «мужчина отвечает за действия, а женщина за эмоции» – это стереотипный подход. Это лишь модель, принятая в нашем обществе – не более. Быть женщиной – это не значит всегда подчиняться, быть покорной, безынициативной. Женщины могут вести за собой, решать задачи технического толка, брать ответственность за себя и других. Это нормальное общечеловеческое умение, с которым справляются все в зависимости от собственных навыков и личной компетенции. Но не в зависимости от половой принадлежности.

И всё же возвращаюсь на другую сторону: в следующей главе расскажу именно о контакте внутри пары в социальных танцах. То, чем меня привлекают именно парные танцы и что мне особо отзывается.

Граней взаимодействия в парном танце множество: физический контакт, эмоциональный контакт. Мы выбираем: приблизится или отдалиться. Мы просто кладём руку на плечо или проводим ладонью по голове, шее, лопатке до того, как остановимся на плече.

С кем лучше налажен эмоциональный контакт, с тем больше экспериментов в физическом контакте. Кто-то сразу считывает правила игры: флиртует, подыгрывает, танцует то про страсть, то про влюблённость. Кому-то нужно время освоиться, присмотреться. Иногда на это уходят недели.

Иногда нужны годы, чтобы однажды человек отважился приблизиться, с нежностью обнять и провести, поглаживая, ладонью по руке. Наблюдаю за такими порывами с особым трепетом. Я понимаю, что именно сейчас мужчина переоткрывает для себя мир танца, позволяет себе больше свободы. Возможно, отбрасывает годами давящие стереотипы. Или позволяет себе быть чуть искреннее, раскрыться, стать ближе.

В такие моменты обнимаю партнёра не только руками, но и душой. Если честно, я готова прыгать, визжать, кричать: «Ура! У тебя получилось сделать это!». Но боюсь спугнуть эти первые робкие шаги в бездну искренности. И очень ценю, что мне доверено стать свидетелем этого чудесного преображения. Говорю себе мысленно: «Дыши, Света, дыши!», потому что от смеси восторга (от ситуации) и нежности (к человеку) действительно забываю дышать.

От танцевания сложно получать удовольствие будучи зажатым физически или эмоционально. Танцы любят свободу самовыражения, они любят искреннюю увлечённость происходящим, любят состояние игры.

В мире взрослых дел танцы возвращают в состояние игры и детской непосредственности. Не инфантильности, нет. А позволения себе проявиться чуть ярче, сыграть роль, примерить новый образ. С этим игривым, озорным задором я потом иду в большой привычно-будничный мир и позволяю уже там себе быть смелее, искреннее, безрассуднее. Парный социальный танец напоминает, что не надо жизнь воспринимать слишком серьёзно. Что нужно обязательно оставлять время, место, возможности для шуток, риска, нелогичных решений, чаще проявляться и светить.