– Что? – она подняла брови, – забыл, что я говорить умею? Или у вас не принято за столом общаться?

– Принято, – буркнул чернокнижник, – просто я задумался.

– Вчера ты был более приветливый, – заметила Аримея, подкладывая на свою тарелку омлет с телячьей вырезкой и помидорами.

– На собственной свадьбе невежливо иметь хмурый вид. Даже если твой дядя-король прилюдно сообщил, что ты женишься против своей воли.

– Вот не понимаю, зачем он так с тобой, – неожиданно поддержала Аримея, – у нас это называется “сор из избы выносить”. Ваше семейное дело, почему ты к алтарю побежал ни с того ни с сего.

– Если бы он это не озвучил, воспитательная ценность была бы не так высока, – мрачно сказал Мелдиор, чувствуя, что уже наелся.

– Сынок! – раздалось от дверей в столовую.

Мелдиор и Аримея одновременно повернули головы на голос.

Левен и его жена решили почтить их своим присутствием на завтраке.

– Как спалось? – голос Адорса-старшего звучал как большой колокол. Громкий, гулкий.

– Благодарю, неплохо, – вежливо ответил сын.

– А вам, Аримея? – отец проявлял невиданную для него церемонность.

– Немного непривычно, – ответила невестка, – здесь для меня все пока в новинку. Хотелось бы осмотреться.

– И с чего хотите начать? – Левен помог своей жене сесть за стол, сам опустился рядом.

– С восточного крыла, – ответила Аримея как ни в чем ни бывало.

– Что? – удивилась Иддия.

– Мы с вашим сыном заключили договор, согласно которому эти территории останутся за мной в случае непредвиденного развития событий, – просветила их иномирянка.

– И ты, значит, восточный корпус ей отписал? – Левен отчего-то рассмеялся. – Вот пройдоха!

– Не понимаю твоего восхищения! – холодно отчеканила Иддия. – Почему вообще мой родовой замок должен отойти этой… особе!

– Потому что она теперь часть нашей семьи, дорогая, – просто сказал Левен.

– И что не так с этой жилплощадью? – Аримея прищурилась, заподозрила недоброе. – Теперь мне еще больше хочется туда прогуляться.

Мелдиор отложил салфетку, решительно поднялся.

– Извольте. Можем пройтись прямо сейчас. И вы поймете, почему лучше пока поселиться в комнатах, соседних с моими.

Она будет в ярости. Обязательно скажет что-нибудь язвительное, как умеет только иномирянка Римма Тодоровна. Но лучше с этим разобраться, чем тянуть, будто он мальчишка нашкодивший. Ведь он уверен, что правильно поступил. Он эту женщину впервые видит, если уж и ставить под удар свои владения, то те, от которых она сама откажется. На то и расчет.

Сопровождать Аримею вызвался он сам, а также отец. Мать отказалась, побоявшись сломать каблуки.

Следом на почтительном расстоянии шли двое слуг, на случай если господам что-то понадобится.

– Между зданиями есть подземный переход. Но в восточное крыло лучше идти по верху, – сказал Левен. Взгляд его был загадочным и каким-то мальчишеским. Мелдиор понял, что отца развлекает все происходящее. Неужели он не принимает всерьез проблемы сына? Или считает, что Мел заслужил свое наказание?

Улица встретила их свежестью, в которой уже настойчиво ощущался дух весны. Птицы пели по-особенному. Деревья пока цвет не набрали, но листья, которые и зимой тут не опадают, но выглядят не такими живыми, уже выглядели веселее, наливаясь силой.

– Вы, значит, на югах живете, – одобрительно проронила Аримея, с интересом оглядываясь.

Ножки в изящных туфельках ступали по выложенному камнем и плиткой двору. Каблуки временами застревали между плитами, но Аримея не жаловалась и не подавала виду, будто что-то не так. Замедлила чуть шаг, чтобы походка ее не выглядела рваной. Она шла с достоинством и внушительностью, которые даровал ей лишний вес. Он не отягощал сейчас ее тело, но придавал значительности, напоминал о том, что Римма Федоровна все еще жила внутри. И при любой возможности себя покажет.