– Быть беде, – говорит про себя английский посол.

– Почему он велит казнить своих преступников, а не пришлых? – спрашивает его Гармония.

– Высшая степень раздражения у его величества, коей, в сущности, либерал.

– Хорош, либерал!

– По меркам востока, мадам.

– Предлагаю пари, – говорит геомант после ухода эмира. – Я соблазню вас за десять минут.

– Вы привлекательны, не спорю, – отвечает Гармония, – боюсь только, после всего сказанного о ваших особенностях, у вас нет шансов на успех.

– Не соглашайтесь, – кричат из своих клеток наложницы, – он вас обманет!

– Вы боитесь?

– Отнюдь! – заявляет Гармония, достает из сумочки браунинг и кладет рядом с собой. Раскинув руки по спинке дивана, она смотрит на него и снисходительно улыбается.

– Восточная мудрость гласит, – медленно с расстановкой начинает говорить геомант, – если шакал выпивает луну из бассейна в саду Словоохотливых Роз, он становится принцем на час.

– На час… – еще иронично вторит Гармония, но ее голос уже плывет.

Она замирает под пристальным взглядом чародея, ее голова откидывается назад, и она несколько раз вскрикивает от неожиданного наслаждения.

– Я ненавижу свою плоть, ненавижу! – восклицает Гармония. – Это она победила меня, а не вы!

– Вы должны переспать с тем, на кого я укажу.

Гармония с ужасом взирает на украшенный каменьями халат эмира, уроненный им на ковер.

– Нет, – качает головой геомант. Он притягивает ее за бусы к себе и шепчет что-то на ухо.

Она разворачивается и уходит. В его руке остаются бусы – нитка лопается, и бусинки рассыпаются. Она заходит в оранжерею со статуями между кустами. Солнечные лучи, проходящие сквозь витражный стекла оранжереи, отражаются в колеблющейся воде бассейна, наполняя зал радужным изменчивым светом. Наложница показывает в танце недвусмысленные знаки.

– Нет, нет и нет! – машет руками Гармония и отворачивается к изразцовой стене с раковиной у дивы в руке.

– Становись на колени и проси прощения, – требует геомант.

– У кого?

– У стены.

Она сползает по стене и приникает губами к раковине:

– Нет, нет, нет и нет…

«Геомант руководит происходящими интригами, создавая для развлечения эмира бесконечный спектакль, а ваш покорный слуга снимает его на пленку. „Составителю самой изощренной интриги, – объявляет геомант, – предлагаю приз Хрустальная Гармония – вазу в виде женской головки из горного хрусталя, обладающую по древнему поверью способностью зачаровывать всякого, кто к ней прикоснется“. Побеждает Гармония Брамс фактом своего присутствия при дворе. Гармония мечется ночью по комнате, не в состоянии заснуть. Несколько раз приближается к вазе, протягивает руку и отдергивает ее. Наконец, набрасывает на нее покрывало, но через некоторое время вскакивает с постели, срывает тонкую ткань и медленно приближает губы к холодному лику хрустальной чаровницы. На мгновение ей кажется, что лицо оживает. Она вскрикивает и убегает в комнату Патриции. Геомант приглашает всех на ритуал наказания „беспутницы“. Он бьет хрустальную красотку тростью по лицу. Сверкающий бисер два-три мгновения висит, словно роса на паутине, в воздухе, после чего узоры стягиваются к центру и превращаются в кустистый канделябр, затем – в букет причудливых цветов и в вазу вновь».

По ступенькам мраморной лестницы поднимается Гармония в пышном подвенечном платье, которое она, не надевая, прижимает к себе. На верхней площадке лестницы восседает на диване Патриция с маской Кощея в руке.

– Приближайся, – раздается голос режиссера, – роняй свое платье…

Гармония швыряет платье на пол.

– Но этого не было в сценарии!