Линь Фэнь поклонился. «Старейшина Чжао, другие Старейшины. Вызывали?»

Старейшина Чжао заговорил, его голос звучал сухо и официально. «Линь Фэнь. До нас дошли тревожные слухи о твоем поведении. О странной энергии, которая исходит от тебя. О твоих уединенных занятиях со Старейшиной Мэном, который давно отошел от дел клана и занимается… сомнительными изысканиями.»

«Я занимаюсь культивацией, Старейшина,» – ответил Линь Фэнь, стараясь говорить спокойно.

«Культивацией?» – усмехнулся Ли Вэй, делая шаг вперед. «Ты, кто едва может собрать крупицу Ци? Я сам видел! От него исходит что-то… темное. Чужеродное! Возможно, это демоническая энергия! Возможно, он и Старейшина Мэн пытаются призвать нечто, что стало причиной нашего упадка!»

Обвинение в демонической культивации было тяжелым. Другие старейшины зашептались.

«Демоническая энергия?» – переспросил Старейшина Чжао, его взгляд стал еще более жестким. «Объяснись, Линь Фэнь. Что за силу ты скрываешь? Почему ты не следуешь традиционным методам клана?»

Линь Фэнь колебался. Мог ли он рассказать им о Жемчужине? О пророчестве? О сокрытой сущности? Они с трудом верили в собственные тени, как они поверят в такое? И даже если поверят, поймут ли? Не воспримут ли Жемчужину как источник проклятия, а не надежды? Он вспомнил слова Старейшины Мэна о непонимании и страхе.

«Это… это сложно объяснить, Старейшина,» – начал Линь Фэнь. «Это не демоническая энергия. Это… это что-то, связанное с древним наследием нашего клана. Старейшина Мэн помогает мне понять это.»

«Древнее наследие?» – презрительно фыркнул Старейшина Чжао. «Единственное наследие, которое мы видим, – это наш упадок! А ты, вместо того чтобы честно трудиться и пытаться укрепить себя обычными методами, занимаешься непонятными вещами с безумцем Мэном! Твое присутствие и эта твоя странная сила… она тревожит. Она вызывает беспокойство среди немногих оставшихся членов клана!»

Он поднялся с места, его тон стал окончательным. «Мы не можем рисковать. В такое время, когда клан и так слаб, мы не можем позволить себе внутренние распри или неконтролируемые силы. До тех пор, пока ты не сможешь ясно объяснить и контролировать эту твою „силу“, или пока мы не убедимся, что она не представляет угрозы… ты не можешь оставаться здесь.»

Линь Фэнь похолодел. Он знал, что сейчас будет.

«Постановлением Совета Старейшин,» – произнес Старейшина Чжао, его голос эхом разнесся по залу. «Линь Фэнь, ты изгоняешься из Клана Хауса. Тебе дается один день, чтобы собрать свои немногие пожитки и покинуть обитель. Ты не можешь вернуться без нашего разрешения. Твоя связь с Кланом Хауса приостановлена.»

Изгнание. Слово ударило его, как физический удар. Несмотря на весь упадок и одиночество, Клан Хауса был единственным домом, который он знал. И теперь его вышвыривали. Не за преступление, а за его истинную природу, за то, что он был «Жемчужиной», которую они же и ждали.

Ли Вэй ухмыльнулся. Его интрига сработала.

Линь Фэнь почувствовал горечь и обиду. Но где-то глубоко внутри, рядом с «сокрытым узлом», зародилось и другое чувство – освобождение. В стенах клана его потенциал был запечатан не только внутренне, но и внешне, ограничен их страхами и невежеством. Теперь у него не было выбора. Ему придется столкнуться с внешним миром, найти свой собственный путь, и, возможно, именно там он сможет по-настоящему пробудить Жемчужину.

«Я понимаю,» – тихо сказал Линь Фэнь, сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри все кипело. Он поклонился, но не в знак уважения, а в знак прощания. «Да будет так.»

Он покинул Главный Зал, оставив позади изумленных его спокойствием старейшин и торжествующего Ли Вэя.