Вспомнил их школьные годы. Тагир поджидал Зухру по дороге в школу и обратно. Он шутил с ней, а она обижалась на его шутки. В школьные годы Зухра среди сельских девчонок, её ровесниц, выделялась лишь ростом. Была высокой, худой, с длинными ногами, редкими для горянки золотистыми волосами, огромными, как озёра, глазами цвета морской волны. Он был на пять лет старше её. Тогда у Тагира и мыслей не было, что он обратит на неё внимание и вскоре она станет его любимой. Правда, по дороге в школу и обратно любил с ней шутить, дёргать за косы, иногда доводя до слёз. Сейчас, спустя столько лет, спрашивает себя: что тогда его влекло к ней? Огромные искристые бирюзовые глаза? Может быть. Золотистые волосы? Возможно. Весёлость, отходчивость? Да. Словами точно не передать, чем она его к себе манила.

Но завелась одна привычка: каждый раз, когда встречал её по дороге в школу, начинал подшучивать над ней, называя разными смешными именами. И всегда напевал одну и ту же шутливую песню: «Несравненна, как косуля, джан Зухра! Золото меркнет перед твоими кудрями, джан Зухра! Выбирай женихом себе Тагира, джан Зухра!»

Прежде чем собираться в школу, Зухра узнавала через подружек, не видно ли, где прячется этот вредина Тагир. Она не знала, что среди её подружек находились подкупленные им, которые за подарки, больше вкусные конфеты её закладывали. По дороге в школу Тагир, поджидая её, прятался в кустах. Как только Зухра с подружками проходила мимо, неожиданно выскакивал из кустов и хватал её за косы. Зухра пряталась за спинами подруг. Он ни с кем, кроме неё, из одноклассниц так не игрался, не шутил. Зухре было и стыдно, и приятно, что старшеклассник из всех ровесниц обращает внимание именно на неё. Лицо покрывалось краской, по ногам пробегал ток. Хватаясь за свои косы, она старалась поскорее оторваться от назойливого соседа.

Часто обиженно плакала.

– Смотрите на этого плохого парня!.. – жаловалась она подружкам. – По дороге в школу вечно только ко мне пристаёт. Будто, кроме меня, здесь больше девочек нет!.. Тагир, когда ты от меня отстанешь? Тебе что, интересно обижать только меня? Ещё раз если ко мне пристанешь, я всё расскажу своей маме!

Подружки становились полукругом, поддразнивая Зухру с Тагиром, обзывали их женихом и невестой, приговаривали:

– Зухра плюс Тагир! Медведь – ваш факир! У-у-у! У-у-у… Свадьба будет! Танцы будут! Будет дулма[3], шашлык-машлык! Нам на платья отрезы-матрезы! У-у-у! У-у-у… – и хлопали в ладоши.

– Шутить изволишь, моя соседка? – Тагир, притворяясь, что обиделся, подбоченивался. – Говоришь, я прилипала? К тебе я вечно пристаю? А может, всё наоборот? Твои подружки видели, что это ты ко мне пристаёшь!

Раздавал им конфеты, спрашивая:

– Да, девочки?

Все хором отвечали:

– Да! Да!

Теперь Зухра обижалась на предательниц-подружек.

– Ещё раз ко мне пристанешь, – от обиды её глаза наполнялись слезами, – маме скажу.

Кулачками утирая слёзы, обиженно отворачивалась.

– Эх ты, лучик солнца! – вдогонку добавлял Тагир. – Ещё соседкой называешься! Вместо того чтобы меня хвалить, грозишься жалобой маме! Я от неё отгоняю всех назойливых ребят, а она меня за это мамой пугает! Какая же ты вредина, золотокудрая головушка! Обидела ты меня, смертельно обидела! – Усыпляя её бдительность, незаметно подкрадывался, дёргал за косу. – А я думал, что мы с тобой друзья!

– Друзья, говоришь?! – глядя исподлобья, обиженно выпаливала Зухра. – Хороший друг подругу не обижает и за косы тоже не дёргает! Уйди с глаз моих! Сам вредина! – Оттолкнув от себя Тагира, убегала.

Подружки вслед такой визг поднимали, что у Зухры только пятки сверкали.