«Аслан? А что посреди ночи он у меня дома делает?!»

Ему на память пришли слова жены: «Мы не ведаем, кто нам друг, а кто враг. Район, село кишат ползучими “змеями”… Ночью змеи не пользуются дверьми!..»

«Выходит, всё это время Аслан, мой лучший друг, “окучивал” мою жену? Не он ли причина всех наших семейных бед?!»

Хозяин впервые в жизни не знал, находясь у порога своего дома, как в него войти. Что делать – ворваться в дом, зарезать обоих? Или плюнуть на блудливую жену, возвратиться назад к своей отаре? В ярости он не соображал, что делает. Униженный, растерянный, растоптанный женой, он выбежал со двора. Очнулся далеко на тропе, ведущей в горы. За ним увязался пёс, скакуна второпях забыл привязанным к ограде. Поругал себя за душевную слабость, хватаясь за рукоятку кинжала, поспешил обратно.

– Убью ублюдков!.. Зарежу, как барашков! – скрежетал зубами. – Эти оборотни, потерявшие стыд, опозорили меня, осквернили мой очаг. За это они должны дорого поплатиться!

Окольными путями Тагир крался к себе в дом. Он знал, что окно одной из комнат на первом этаже, которое выходит на задний двор, никогда не закрывается. Через него проник внутрь. Хотя дома было темно, Тагир неплохо ориентировался в нём вслепую. На первом этаже царила мёртвая тишина. Эту тишину нарушало только биение сердца и его шумное дыхание. Ощупью поднялся по лестнице. Привыкнув к темноте, стал видеть лучше.

Все двери на втором этаже, кроме спальни, были закрыты. Из спальни в прихожую пробивался слабый свет ночной лампы. Тагир на носочках подкрался к дверям. Не хотелось верить, что жена в его супружеской постели изменяет с другом Асланом. Но от того, что он увидел в спальне, чуть сердце не разорвалось. В его постели жена лежала в объятиях мужчины. Шёпот их губ иногда прерывало чмоканье поцелуев, затем следовал страстный смешок одного из любовников. С оголённым кинжалом он застыл. Мгновение – и блудник с блудницей будут лежать перед ним, захлёбываясь кровью. Но в последнее мгновение его что-то остановило. Показалось, что услышал голос сверху: «Усмири свой гнев, убить их всегда успеешь. Будь благоразумен, цени время, оно работает на тебя».

– Аслан, мой царь! Царь всех зверей, как ты хорош! – шептала она. – Как ты горяч! Ты – мой бальзам! Ты – мой родник в бескрайней пустыне! Как я, глупышка, тогда могла отказать тебе? Поцелуй меня!

Он услышал: «Чмок, чмок, чмок».

– Поцелуй ещё сильней… – сладко постанывала под ним.

Тагир увидел, как Аслан смачно присосался к губам его жены…

Муж сходил с ума. Ради этой блудливой женщины он терпит зной обжигающего солнца, дожди, трескучие морозы. А она променяла его на продажного друга. Сердце преданного мужа разрывалось на части. Он не вытерпит позора. Этих самца и самку он жестоко накажет.

«Оказывается, “мой друг”, пока меня не было дома, времени даром не терял. Выкорчёвывал сорняки в “огороде моей жены”». Рука с оголённым кинжалом зависла в воздухе. Перед ударом возмездия его что-то сдерживало. Догадался что. Смерть от благородного металла для этих прелюбодеев слишком почётна. Они должны понести другое наказание.

Неожиданно штора, висящая перед дверьми спальни, оборвалась и упала на пол. В последнюю секунду Тагир успел отскочить в тень. Взгляд его затуманился. Голова не слушалась. Он трясся, еле сдерживался. Шагнул назад, не помня себя.

– Месть! Месть! Месть! – шептал, затыкая уши пальцами.

– Месть! Месть! Месть! – замирало в груди сердце.

– Месть! Месть! Месть! – кипела кровь…

«Нет, лёгкой смерти не дождётесь!.. Я вам придумаю такую смерть, от которой загрохочут горы. Загремят небеса. Воды в реках закипят зимой!»