Надо убираться. Неслышно сполз с лестницы на первый этаж. Вылез через окно во двор. Вскочил на скакуна и пустился в сторону гор.
Пришёл в себя, когда оставил родное селение далеко позади.
– Случилось то, что неминуемо должно было случиться! – пришёл к тяжкому заключению. – Ведь ещё в первые дни замужества гадалка увидела в сердце продажной женщины злокачественную опухоль. Она предупредила жену об угрозе, нависшей над нами. Но та не услышала, не осознала. Зато, предательница, я сделаю так, чтобы твои стоны, мольбы о помощи услышал весь мир!
К тому времени, когда добрался до стоянки чабанов, план его возмездия созрел.
Глава седьмая
На территории летних отгонных пастбищ в сотни, тысячи квадратных километров не встретишь ни души, не считая трёх-четырёх стоянок пастухов, чабанов. А старший чабан Мурад умудрялся почти каждый день употреблять спиртное. Он не просто пил, а упивался до умопомрачения, до чёртиков, которые с ним на пару пели, танцевали.
Тагир давно знал о пристрастии старшего чабана к алкоголю. В этот раз для дела ему надо было знать, где он спиртное достаёт. Если не разузнает, тогда придётся отправиться за алкоголем в село.
Мурад вторую неделю не просыхал. Работу забросил. По утрам его мучил сушняк, он искал любой повод, чтобы пойти «подлечиться». Сегодня старший чабан тоже вернулся в домик. Тагир, предупредив Ахмеда, последовал за ним.
Он ещё издали услышал, как веселятся в их чабанском домике.
«Сегодня Мурад снова нашёл себе собутыльника. Интересно, кто же твой собутыльник? Не даргинец ли с соседнего стойбища?»
Он уверенно вошёл в дом. Каково же было его удивление, когда он застал старшего чабана одного в обнимку с трёхлитровым баллоном.
– А-а-а, Та-а-аги-и-ир… Та-а-аги-и-ир!.. Чёртов сын… Я знал, что за мной следишь… Раз припёрся, иди присоединяйся… Прими на грудь стакан райского напитка!..
Мурад сунул ему в руку стакан с какой-то пахучей жидкостью. Тагир отказался, но старший чабан стал настаивать:
– Нет, чертёнок, на этот раз ты от меня просто так не отвертишься! Заодно и поговорим начистоту… – и плеснул себе в стакан из большой эмалированной кружки содержимое, пахнущее травами и ягодами. Чокнулся с Тагиром, выпил.
– Я давно за тобой наблюдаю… Хитёр ты, брат, хитёр… Но не я тебя, а ты меня засту-у-укал… Ладно, хрен с тобой… Я на тебя не зол… Только выпей со мной, раздели моё горе… Хороша наливка, душу согревает, как соседская баба… Не бойся, не отравишься… Экологически чистый продукт, настоянный на травах, пропущенный через «змейку Насреддина». А трава – мой секрет… Сильная вещь… Один стебелёк слона с ног свалит…
Когда старший чабан промямлил про «соседскую бабу», Тагир на него чуть не набросился. А Мурад, не замечая состояния своего помощника, продолжал нести пьяную чушь:
– Только тебе откроюсь, су…ин сын, что я давно навещаю соседку, вдовушку Маркизат. Знал бы ты, какая она знойная… Не чета твоей бабе: не так обнимешь – переломаешь пополам!
Тагир облегчённо вздохнул: «Тьфу, чёрт, пронесло! Я этому алкашу чуть кишки не выпустил! Слава богу, что он про мою жену… ничего не знает».
Когда вспомнил Зухру, на глазах выступили слёзы. Залпом выпил содержимое стакана. Затем стаканы, полные до краёв, подряд поднимал ещё три раза. Почувствовал, как крепкий напиток стал обжигать нутро. Сам налил себе, выпил четвёртый стакан. Через некоторое время с сердца сдуло грозовые тучи. Все трудности, образовавшиеся вокруг, стали казаться не такими уж сложными.
«Крепкая штука, пропущенная через “змейку Насреддина”… Как он в этой глуши умудряется перегонять спиртное?»