Уложив ее, сгорающую от стыда, на блестящую поверхность стола, он задрал ее платье, открыв стыдливо сжатые ноги, силой развел ее колени и склонился над ее животом, опаляя ее кожу своим  горячим дыханием. Кажется, от возбуждения его трясло, и его первые прикосновения были жадными, нетерпеливыми.

- Какая ты красивая здесь, - вдруг произнес он, и его горячая ладонь скользнула по округлости ее животика, тиская мягкую кожу, опустилась между ног, поглаживая напухшие с ночи губки. – Розовая. Нежная. Мягкая. Моя чистая девочка…

Он неожиданно склонился и припал поцелуем в чувствительном месте, рядом со скрытым половыми губами клитором, отчего приятное тепло разошлось по животу девушки.

Даже так, с раздвинутыми ногами, обнаженная, Алилесса выглядела невероятно невинно и соблазнительно одновременно. Ее юной чистотой можно было любоваться бесконечно, и мужчине хотелось попробовать ее. Да, так. Хотелось прижаться к ней лицом, попробовать губами шелк ее кожи, языком – ее вкус. Хотелось целовать ее и дышать ею, хотелось забыться в страсти, позволить ей свести себя с ума. Хотелось побыть самим собой, без запретов оглядок на кого бы то ни было…

Его губы осторожно, нежно еще раз коснулись набухших губок, ладони нетерпеливо сжали бедра ахнувшей от неожиданности и смущения Алилессы.

- Упирайся ступнями мне в плечи, - велел он хрипло и снова склонился над ней, целуя ее еще и еще, уже жадно, вдыхая ее волнующий запах. – Какая ты вкусная…

Алилесса, подрагивая, повиновалась, и теперь его ладони ласкали ее бедра, скользя по ним, рисуя пальцами замысловатые узоры. Прикосновения его рук были нежными, а поцелуи, которыми он покрывал раскрытые перед ним бедра – жадными, горячими. Дорожки этих поцелуев влажными пятнами расцветали и испускались от колена вниз, вниз, оканчиваясь на лоне, прикрытом краснеющими губками. Жадно, словно желая сожрать, укусить, мужчина провел по сомкнутым губкам языком, еще и еще, пока они сами не раскрылись перед ним, влажные и мягкие, обнажая лоно и набухший бугорок клитора, припухший, чувствительный после ночных игр.

Мышцы на бедрах девушки стыдливо подрагивали, она хотела свести колени, спрятаться от него, закрыться. Тонкая ласка была для нее нова и не так чувствительна, как касания пальцев, поэтому девчонка лежала смирно, не проявляя особого беспокойства.

Но кто сказал, что эта ласка – удовольствие только для нее одной?..

Вдыхая аромат девушки, мужчина пальцами раскрыл лоно, пощекотал кончиком языка крохотную подрагивающую дырочку, погрузил язык в нее неглубоко, тревожа чувствительный вход. Бедра девушки отчетливо вздрогнули, и он крепче обнял их, заставляя ее лежать смирно.

Медленно-медленно он провел языком от входа вверх, к набухшему чувствительному бугорку, пощекотал его кончиком языка и повторил свою ласку. Похоже, это понравилось девчонке больше, ее пальцы судорожно цапнули гладкую поверхность стола, нашли край и крепко вцепились в него.

Мужчина надолго припал губами к чувствительному месту, мягко лаская набухший бугорок языком, и Алилесса почувствовала, как нежное удовольствие осторожно прорастает в ее теле, наполняя живот пульсирующим теплом. Она закрыла глаза, откинула голову на блестящую поверхность, ее колени дрогнули, расходясь шире, раскрываясь для ласк. Девушка задышала часто, чуть слышно постанывая, подрагивая, когда язык мужчины ласкал ее слишком настойчиво.

Так нежно к ней не прикасался даже Том. Она не уверена была даже в том, умеет ли он так ласкать, соединяя в своем прикосновении такую нежность и страсть. Ей и в голову не приходило, что так можно, что так бывает, и что так – очень приятно…