— Фортуна!

— Что-о-о?!

— Чем стереть?!

— А всё, Громов, поздно. Шестьдесят секунд ты прошляпил…

— Я не шучу!

Мужчина выглядывает из ванной и демонстрирует мне ногти.

— И?

— Давай ацетон.

— А нету.

Я развожу руки в стороны и больше не могу сдержать улыбку. Громов быстро кидает взгляд на умывающуюся дочь, потом шепчет, чтобы она не услышала:

— Сучка ты, Фортуна.

— Сочту за комплимент.

Позволяю себе некое кокетство и невольно краснею. Сейчас я переживаю за свой внешний вид и, едва Громов покидает ванную, хватаю косметичку и спешу привести себя в порядок.

— Арина, ты зубы почистила?

— Ага.

— Иди к Артёму и скажи, что ему очень идет новый маникюр. Под цвет его невыспавшихся глаз. Поняла меня?

Отправляю дочь в комнату и освежаюсь, чуть больше времени трачу на создание макияжа. Наношу на губы алый блеск и вместо привычной прически оставляю волосы распущенными. Растираю каплю духов по шее и запястьям. Еще раз придирчиво осматриваю себя. Возвращаюсь к Аришке и Громову и слышу:

— …Артём, а ты правда купишь мне большого медведя?

— Правда. — Громов замечает меня, оценивает с головы до ног. — Красотка. Шмот только поменять надо.

Эм… Я молча достаю блузу и брюки. У меня с утра нет аппетита, но я выпиваю чашку остывшего кофе и почти успокоилась за этим тихим завтраком. На время мне удается забыть, что за человек сидит с нами, улыбается и искренне интересуется увлечениями Аришки.

Громов отодвигает тарелку и первым выходит из-за стола:

— Собирайтесь.

Всего одно слово возвращает меня из теплой иллюзии в суровую бандитскую реалию. В голове тысячи мыслей и вспышки вариантов побега. Дочка подскакивает и бежит надевать свою курточку. Я медленно крадусь следом, как на расстрел.

— Фортуна, не тяни кота за… кхм… Одевайся.

— Я забыла пальто в школе.

Мне кажется, Громов уже давно понял мой замысел и сейчас искусно притворяется. Просто наблюдает за мной. За каждым действием. Он берет наш чемодан и идет к выходу из номера.

— Постой, я заберу оттуда сумочку.

Там ключи от квартиры, документы и деньги — все ценное, что у меня есть. Я решаю держать сумку при себе — вдруг нам с Аришкой улыбнется удача?

— Конечно, Фортуна.

В холле гостиницы Громов толкает дверь на улицу, уверенно шагает, скрыв накрашенную руку в кармане брюк.

Только переступив порог здания, дочь отбегает от Артёма и прячется за меня. Я с замиранием сердца останавливаюсь на крыльце, растеряно озираюсь по сторонам.

Серая парковка. Три черных внедорожника выстроены в ряд. Наемники Громова встречают своего предводителя. Восемь головорезов. Я сразу узнаю двух ублюдков, что потешались надо мной в чертовом ювелирном магазине. Они почти не изменились. Самый хамовитый брюнет, тот, что со смуглой кожей, смотрит на меня. В глаза. Не моргая. Будто порвать хочет. У него нет сердца и души. Ходячая машина для убийств.

— Замут, отдай девушке свой пиджак.

Громов приказывает, открывает багажник одного из авто, укладывает наш чемодан. Замут нагло скалится, демонстрируя белые зубы. Подходит ко мне, заставляя дрожать и меня, и Аришку. Бородатый страшный тип расстегивает пиджак и собирается накинуть на мои плечи. Отстраняюсь от него, как от огня:

— Нет, не нужно. Мне не холодно.

Однако грубый пиджак все равно оказывается на мне. Прокуренная тяжелая вещь с флером резкого парфюма пропитают мою блузку так, что дай бог отстирать.

Одной рукой сжимаю сумку, второй обнимаю Аришку. Дочь откровенно боится Замута, что продолжает стоять рядом. Тут я, взрослая женщина, на грани, что уж говорить о ребенке.

Громов захлопывает багажник и быстрым шагом возвращается к нам. Склоняется к дочери: