Отец отер ладонью навернувшуюся слезу и поморщился от боли. Глаз болел. Отец подошел к зеркалу и полюбовался на ярко-синюю гематому – результат вчерашней драки. И нужно же ему было влезть в этот конфликт. Еще и Дочь подверг опасности. Знал ведь, что она не будет стоять, а бросится вслед за ним. А с другой стороны, если бы не они с дочкой, эта троица, пожалуй, могла бы убить того бедолагу. Надеюсь, паршивцам достанется по заслугам.

Раздался звонок. Отец посмотрел в дверной глазок и увидел молодого сотрудника полиции, который не далее, чем вчера опрашивал его. Отец открыл дверь.

– Я помню вас, – сказал он, после того, как Полицейский поздоровался и начал представляться и демонстрировать удостоверение, – проходите.

Полицейский вошел.

– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросил он, заметив опухший глаз Отца.

– Как подросток после сельской дискотеки, – улыбнулся Отец. – У вас остались ко мне какие-то вопросы?

– Да. Хотел еще раз уточнить ваши показаниях. Дело в том, что они несколько расходятся со словами других очевидцев. Подумал, может быть, вы были в состоянии шока и…

– Что ж, давайте уточним, – не дослушал Отец объяснения Полицейского. – Что именно в моих словах подвергается сомнению?

– Ну, зачем вы сразу так: «подвергается сомнению», – смутился Полицейский, – просто расхождение в данных. А мне нужно установить правду, понимаете? Такая уж служба.

– Понимаю. Хорошо, какие мои показания расходятся с показаниями других свидетелей? – переформулировал свой вопрос Отец.

– Насчет количества дерущихся, есть показания посетителей кафе, что дрались только двое. Возможно, еще два молодых человека, которых вы описывали, были прохожими, которые, как и вы подбежали разнимать дерущихся?

– Если так, – саркастически усмехнулся Отец, – то они разнимали очень своеобразным образом, а именно, пиная лежачего мужчину ногами. Избивали все трое. С количеством я не ошибся, как-никак учитель математики.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно! – твердо сказал Отец. – Как и в том, что после нашего с дочкой вмешательства, когда зазвучали сирены, двое побежали с криком «Валим!», а третий спокойно сказал: «Давайте, пацаны! Я разберусь. Мне ничего не будет».

– Вы это отчетливо слышали? – спросил Полицейский.

– Отчетливей некуда.

– И готовы подтвердить свои показания в суде?

– Если потребуется.

– А ваша дочка? Она…

– Не нужно впутывать мою дочь. Она несовершеннолетняя и болеет сейчас.

Полицейский открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но задумавшись на секунду, улыбнулся и произнес:

– У меня все. Большое спасибо вам за показания и за вашу гражданскую позицию. Не каждый бы вот так бросился разнимать дерущихся. – И уже выходя из квартиры, он добавил. – Да, и скорейшего выздоровления вашей дочери.

– Папа, кто там? – раздался из комнаты голос Дочки, видимо, разбуженной звуком захлопывающейся двери.

– Спи, спи. Сотрудник избирательной комиссии зашел рассказать о предстоящих выборах, – соврал Отец.

Визит полицейского напомнил Отцу разговор трехгодовой давности со следователем. Следователь с наигранным сочувствием произнес Отцу слова соболезнования, в связи с потерей супруги. А потом начал зачитывать казенные фразы из дела: «неожиданно выскочила на проезжую часть на запрещающий сигнал светофора», «получила травмы не совместимые с жизнью», «в крови погибшей обнаружены следы алкоголя». То есть, по версии следствия, его непьющая супруга, которая, даже при отсутствии в зоне видимости машин, всегда дожидалась зеленого света, вдруг выскочила прямо перед автомобилем на красный. Еще и, будучи в состоянии алкогольного опьянения.