– Ну а что у нас с городом? – задал я, внезапно возникший в голове, вопрос.

– Да, развивается потихоньку, – ответила мать. – Рыбный промысел возродить все пытаются, даже завод упаковочный построили. Масштабы, конечно, далеко еще не советские, но вот хоть что-то уже.

В это же самое время мой взгляд упал на маленький кораблик, что шел, казалось, по самой линии горизонта, утопая в лучах заходящего солнца. С такого расстояния он казался крохотной черной точкой, медленно плывущей с севера на юг по ровной, словно стекло, водной глади.

– Да, – добавил отец, – только вот стоит эта продукция так, словно ее к нам откуда-то из Америки привозят.

– А это? – указал я на тарелку с заметно поредевшей нарезкой из копченой кеты.

– Обижаешь! Это я сам коптил, а рыбу у местных ребят купил.

Я легонько улыбнулся и сел обратно за стол.

– В общем, местным этой продукции меньше всего достается?

– Ну да. В основном на материк ее шлют, за границу тоже. Но зато рабочие места появились в городе в кои-то веки. Машины теперь, дорогие у нас по городу разъезжают, и особняки тут и там стоят.

– Дай угадаю – начальство того самого завода?

– Ну да, начальство, – ухмыльнулся отец и сделал глоток из своего стакана. – Впрочем, и не только.

– А что такое?

– Ну а что еще? Мафия, разумеется, – ответила мне мать.

– Какая еще мафия?

– Ну, такая. Обычная.

Я покосился сначала на мать, затем на отца.

– Организовали это производство сначала одни люди, стали выходить в море за рыбой. Понемногу добывали, развивались, продавали на рынке, киоск там свой открыли. Наверное, год так просуществовали. А потом у нас тут полезные ископаемые нашли. Уголь, нефть, вон, на шлейфе. Видел, наверное, вышки в море, когда в город въезжали? Быстро появились предприимчивые ребята с материка, добычу организовали, людей тогда прибавилось немного, город как-то ожил, в бюджет деньги пошли. А на деньги, собственно, мафия-то и потянулась. Появились они года два или три тому назад, стали бизнес у людей отжимать. В один день начальник рыбного промысла продает свое предприятие и уезжает неизвестно куда. А на месте руководителя появляется другой человек, который выкупает один из доков и строит там комбинат. И тут понеслось. На рынке киоск закрылся, цены взлетели, а большая часть лова пошла за пределы города и области. И это лишь капля в море.

Родители переглянулись. Солнце тем временем уже вплотную приблизилось к горизонту, а его огненно-оранжевые лучи упали на светлый кухонный гарнитур, окрасив кухню яркими красками.

– Особняки в городе появляться стали, росли как грибы. Правительство городское частично сменилось – говорят, новые хозяева «своих» людей поставили. Пытаются теперь они угольную промышленность к себе прибрать. А там, глядишь, и на нефть лапу положат.

– Почему же я не удивлен? – произнес я с грустной ухмылкой.

– Да это еще не все, – добавил отец. – Люди в городе пропадать стали. То и дело новое объявление на доске розыска возле отдела МВД появится. И далеко не всех находят. Кого-то обнаруживают уже мертвым, но большинство пропадает без вести. Вышел человек с работы, а до дома не дошел, случалось и такое.

– Жуть, – добавил я после недолгого молчания.

– Это да. Так будто мало было того. Кто-то в городе начал распространять наркотики, от травы и до чего-то тяжелого, вроде героина. От него часто умирают, молодые совсем ребята. Большинство смертей и пропаж людей списывают именно на наркотики.

– И что? Никто ничего с этим не делает?

– Пытаются делать, да вот результатов пока мало.

Солнце уже окончательно скрылось за морским горизонтом, когда мы, закончив ужин, стали убирать со стола. Тьма стремительно опускалась на город. С улицы через приоткрытое окно донеслись крики молодежи, выбравшейся на ночную прогулку. На своей спине я ощутил холодный ветерок, дувший с моря, по телу тут же побежали мурашки. Уж от чего от чего, а от откровенно холодного ветра среди лета я за несколько лет жизни на материке отвык.