Старейшины стояли в полукруге. Их руки были обмотаны верёвками покаяния, а лица покрыты пеплом. Позади – жители селения, все в молчании, даже дети. Никто не шептал. Никто не плакал. Воздух звенел ожиданием.

На рассвете было подано знамение – птицы покинули долину. Вода в роднике потемнела. Звезды накануне ночью располагались в форме символа суда.

Это означало одно: Ритуал будет принят.

Когда тень коснулась вершины алтаря, старейшина Фарел ударил в бронзовый гонг. Звук, глухой и могучий, разошёлся по горам, как зов древних сил.

– В этот вечер, – произнёс он, – мы возвращаем тело тому, кто его дал. Мы признаём, что мир пал. Мы не просим прощения. Мы свидетельствуем.

Он подошёл к алтарю и положил руку на гроб.

– В нём не мёртвый. В нём – решение. Печать. Суд. Да будут открыты Врата.

Две женщины подняли чашу из обсидиана, наполненную чёрной водой из источника Мертана. Одна капля была капнута на лоб каждого присутствующего. Тишина продолжалась ещё час – пока не взошла первая звезда.

Тогда за алтарем начал светиться воздух. Медленно, едва заметно. Будто ткань реальности становилась тоньше.

– Они идут, – прошептал ученик.

– Молчи, – сказала ему жрица. – Это не для слов. Это – начало.

Скала за алтарем засияла. Из воздуха вырисовывались силуэты – высокие, без лиц, из света и тьмы одновременно. В храм вошли Боги.

Они не ступали – они были. И каждый, кто был в храме, опустился на колени, сам того не замечая. Даже камень под ногами задрожал, как живой.

Боги остановились у алтаря. Один из них, чьё лицо было как зеркало, протянул руку. Печать загорелась. Плащ вспыхнул белым огнём, но не сгорел.

Тогда голос – не слышимый ушами, но ощущаемый костями – наполнил храм:

– Принято. Он возвращён. Суд продолжается.

По велению Богов все жители селения, жрецы и даже старейшины покинули внутренний зал, оставив только гроб и алтарь. Сквозь закрытые врата слышалось пение, не похожее на человеческое – ни голос, ни звук, но вибрация чистого смысла.

Прошло семь минут. Врата вновь открылись – сами, без прикосновений.

И они вышли.

Первым шагнул тот, кого уже знали как умершего. Его лицо было спокойно, но в глазах горел неземной свет. Он шёл босиком, неся на себе Плащ, который больше не был тканью – он стал светом. За ним – Сущности, что до этого стояли как призрачные тени. Теперь они были ясны. Это были Боги Суда.

Люди падали на колени, не по принуждению – по природе. Даже камни храма треснули от напряжения.

И тогда в небе над храмом разверзлась тьма. Без грозы, без ветра – просто расслоение неба. Из этой тени спустился Он.

Высокий, в чёрном одеянии, лицо закрыто капюшоном, за спиной – развевающаяся чёрная ткань, похожая на вечер. В его руке – Серп. Не орудие, но символ: лезвие из света, рукоять из живого корня, и кроваво-красная печать на перекрестье.

Он ступил на землю без звука. Вся природа замерла.

Это был Верховный Жнец.

Он подошёл к Посланнику и без слов протянул ему Серп.

Тот взял его обеими руками.

Мгновенно тело Посланника охватило пламя – не обжигающее, но очищающее. Его плоть стала светом. Он вознёсся чуть над землёй. Глаза, голос, движения – всё преобразилось. Он уже не был человеком. Он стал Фигурой Огня.

И тогда Он заговорил. Голос, пронизывающий умы и сердца, одновременно говорящий изнутри каждого:

– Поскольку был проведён обряд Прощения, гнев Богов удержан. Суд не окончен – он лишь отсрочен.

Небо затрещало. Горы глухо отозвались эхом.

– Ровно через год, в день жатвы, состоится Великий Суд. На нём должны предстать два Величайших Лидера мира – главы двух сильнейших государств. Они обязаны привести с собой Верховных Жрецов и Духовных Наставников всех живых религий.