– Зачем вам это? – глухим голосом спросил Дятлов.

– Да так… Просто вспомнил.

Дятлов едва заметно усмехнулся. Видно нужно что-то Водянову от него. Вжик-вжик с одной стороны – «Вы, Дятлов, талантливый следователь», вжик-вжик с другой – «Вы, Дятлов, лох по жизни». Опять вжик напильничком – «Вы честный человек», и с другой стороны вжик – шляетесь вы, Дятлов, по ночам на Южном мосту, где бандитские разборки с двумя смертельными огнестрелами. Вот так вжик-вжик – и готова фигурка для игры в командные шахматы. В таких шахматах можно двигать не только свои фигуры, а и приспосабливать к своим нуждам фигуры противника. Кстати, окончательная огранка впереди, сейчас, вероятно, Водянов будет предлагать ему какие-то деньги.

– Поэтому я хочу вам кое-что предложить, – сказал Водянов вкрадчиво.

Дятлов склонил голову набок и наморщил лоб, придав таким образом своей физиономии выражение корректного внимания.

– Эта Корсакова перед смертью застраховала свою жизнь на кругленькую сумму, – сказал Водянов. – Вчера вечером у меня был представитель «Новы». Это страховая компания, одна из самых крупных в городе. Дело в том, что в договоре с Корсаковой оговорено, что страховой случай наступает только, если смерть будет естественной. То есть, ненасильственной. Это строго оговорено. Если будут представлены весомые доказательства того, что смерть была насильственной, страховой случай не наступает, и деньги не выплачиваются.

– А кому должна выплачиваться страховка? – спросил Дятлов.

– Это всё есть в договоре. Наследнику. Одному из наследников.

– Она оставила завещание?

– Да. В «Нове» осведомлены об этом, – сказал Водянов. – Вскрытие завещания состоится послезавтра в частной нотариальной конторе.

– Ну, а мы тут причём?

– В договоре оговорено, что факт наступления страхового случая должен определяться выводами следствия. Это строго оговорено. А следователь вы. Этот тип из «Новы» сказал, что их компания выделила премию, в случае, если будет доказано насильственный характер смерти Корсаковой. – Водянов выпрямился и задумчиво потёр ладонью череп. – Короче, если вы доказываете, что смерть насильственная, то две третьих ваши. Естественно, неофициально. Эту сторону я беру на себя. Хватит, чтобы фарфоровые импланты вставить. Со своей стороны помогу, чем смогу. Мы договорились?

– Я могу подумать? – спросил Дятлов.

– Разумеется. Только недолго. Я абсолютно уверен, что смерть Корсаковой насильственная. Кто-то, кто приехал с ней в сауну, сыпанул вместе с этим конским… э… дамским возбудителем в бокал с вином гашиша… э… кокаина и повёл дамочку париться. И не в сауну, а в русскую парную, с веничком. Проверьте, в этих оздоровительных центрах и то и то всегда есть. И не просто париться, а с элементами эротики. Потом, когда у дамочки от всего этого счастья отказало сердце, этот тип тихо смылся на её машине. Обеспечил себе где-то алиби, потом бросил машину в какой-нибудь подворотне, а утром пришёл на работу. В этот, как его… ЛТД ихний.

– * —

Через несколько минут после того, как Дятлов вернулся от Водянова, в дверь его кабинета постучали.

– Можно? – спросил вошедший мужчина.

– Вы кто? – спросил Дятлов, снимая куртку и усаживаясь в кресло.

– Я Топольский, – сообщил мужчина. – По делу Корсаковой. Вот повестка.

Дятлов посмотрел на него. Мужичок лет тридцати пяти. Короткая спортивная стрижка, смазливая физиономия. Мадам Корсакова явно нанимала его под свои нужды.

– Заходите. Присаживайтесь. Я следователь Дятлов Виктор Павлович. Вот там распишитесь, об ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Отнеситесь к своим показаниям максимально серьёзно. Любая сознательная ложь будет означать, что вы покрываете возможного убийцу. Вам понятно то, что я только что сказал?