И вдруг она ощутила, что может летать… Вот прямо сейчас может оторваться от земли и полететь! Стоит только сильно захотеть…

…Она летела над густыми кронами, по которым порывы ветра перекатывали зелёные волны, летела совсем низко, так, что до этих волн можно было дотронуться рукой. Она была счастлива. Так нестерпимо счастлива, что это не могло продолжаться долго.

Она открыла глаза…

…Маленькая комната со стоящей в углу кроватью была залита утренними лучами солнца, которые отражались в стеклянной вазочке и разбрасывали по стенам дрожащие брызги солнечных зайчиков. На кровати, спустив босые ноги на пол, сидела девочка и протирала кулачками заспанные глаза. Из-под задравшейся ночнушки выглядывали её острые коленки.

– А ну, вставай, соня! – войдя в комнату, скомандовала высокая худощавая женщина.

– Мама… Я только что летала… Так низко, прямо над деревьями…

Женщина присела на кровать рядом с девочкой и прижала её голову к своей груди.

– Это ты растёшь, Ирка…

– Мама, эти кроны… Представляешь, по ним гуляли волны, совсем как тогда, в Одессе! Когда мы были с папой на море, помнишь?

– Помню, помню. Ну-ка вставай! В садик опоздаем! И мне нужно бежать.

– Мама… А почему ты плачешь?

– Что ты мелешь? Прямо, плачу… Ещё чего. Соринка в глаз попала… Ерунда какая.

Женщина схватила девочку за руки и стащила с кровати.

– Ну-ка, Ирка, подпевай!

Девочка, отчаянно фальшивя, подхватила тонким голоском:

Как хорошо! Как тут хорошо! Вот бы остаться здесь навсегда, просыпаться утром и смотреть на эти солнечные зайчики на стенах, делать с мамой зарядку под песенку о людях Флинта…

Но нужно идти.

Дальше в эту чёрную беззвёздную степь, где на горизонте мерцают светлячками новые костры. Откуда-то она знала, что нужно идти к следующему костру…

Внешний облик начальника следственного отдела городской прокуратуры удивительно соответствовал его фамилии. Если бы Николай Водянов был актёром театра юного зрителя, то все роли водяных и прочих потусторонних обитателей водоёмов были бы его. Причём, без особого участия гримёра и даже режиссёра.

– Что там по делу Корсаковой? – спросил Водянов, устремив болотного цвета глаза на сидящего напротив его Дятлова.

– Корсакова Ирина Петровна, тридцати восьми лет, директор фирмы «Эксим ЛТД». Позавчера, примерно в семь вечера она приехала на собственном автомобиле в оздоровительный центр «Сириус» вместе с пока неустановленным лицом. Примерно через час после этого дежурный менеджер «Сириуса» заметил, как автомобиль Корсаковой выезжает со стоянки. Так как до окончания времени оплаченной аренды оставалось ещё около часа, менеджер решил проверить обстановку в сауне. Ну, и обнаружил труп. Первичная медэкспертиза внешних признаков насильственной смерти не обнаружила. Позже лабораторная экспертиза обнаружила в остатках вина в бокале Корсаковой наличие препарата «Сильвер фокс», применяющегося для усиления женского либидо, и кокаина. Концентрация наркотика была такова, что в совокупности с остальными факторами – алкоголем, препаратом «Сильвер фокс», сауной и состоянием здоровья Корсаковой, всё это вполне могло стать причиной летального исхода. Как обычно в таких случаях мы рассматриваем три версии – случайная передозировка, суицид или умышленное отравление.

– С какими вероятностями? – спросил Водянов.

– В таких случаях обычно трудно отдать предпочтение какой-либо версии. Поэтому вероятности примерно одинаковые.

– Почему одинаковые? Кокаин разве разбавляют в вине? Все нормальные люди его нюхают. При этом разрушается носовая перегородка. Смотрели?