После прочитанной книги я уже ничему не удивлялся. Ну, кроме одного, почему здесь до сих пор ничего не придумали печатного или копировального. Ну, допустим, с копировальной бумагой я сталкивался редко, и из чего она состоит, я понятия не имею, но буквы, же можно вырезать и из обычной деревяшки, и знай себе шлепай и шлепай. Кроме того, видно же, что древние книги отличаются от современных, своим текстом, да и нам было бы проще, вместо того чтобы ходить за каждым учеником, и клянчить свиток «на пять минут».

«Это же так просто, и особых знаний не нужно. Берешь резные буквы, уложил их в ящик, измазал чернилами и вперед», размышлял я, лежа в постели. Я даже вспомнил, как моя Мама брала меня на работу, где я любил спускаться на первый этаж в огромный зал, где пахло краской, и находились целые наборные шкафы с множеством букв, всевозможных размеров, и как впервые я составил слово Мама.

И тут меня посетила потрясающая идея, попутно размышляя что «печатные буквы могли избавить сразу от кучи проблем. Взять какой-нибудь манускрипт набрать его буквами и размножить. Это же здорово, можно было снабдить этими свитками, целую школу, и не одну.

Так сказать, восполнить пробел в истории этого мира, где существовало книгопечатание. Это было гениально и просто, но я плохо разбирался в символизме этого мира и мне требовался опытный помощник и мастер резьбы по дереву. Ну, допустим мастера резьбы по дереву, я нашёл, а дальше? Эммануил хоть и был хорошо обученным грамоте, но в напарники я его брать не хотел, он относился к категории тех людей, которые могут загубить даже простецкие начинания. Это было сугубо мое личное мнение.

Хотя я вообще не был уверен, что моя идея понравится старшим наставникам. Но я все-таки решил попробовать.

Я измерил средний размер символа, и спустился к старенькому резчику.

Он как раз что-то вырезал из Алтаирского дерева, которое в основном шло на изготовление подставок под книги.

Это и подтолкнуло меня на мысль, предложить ему вырезать несколько десятков алфавитных символов в зеркальном отражении, он сначала посчитал это чернокнижием, но после того, как под мои настойчивые убеждения первая буква была готова, я макнул её в чернила и отпечатал на свежей выструганной доске.

– Ну и где чернокнижие? – ткнув пальцем в отпечаток, спросил я у резчика.

–Тогда чародейство!

–Пусть будет чародейство – согласился я.

И взялся за разъяснения, мне нужен Ящик под размер бумаги, много букв, немного клиньев, чтобы буквы поджимать, чернила я с собой принесу. Ещё мне понадобится, ровная доска, и винт, чтобы эту доску прижимать вот так и делалась печать, на ладонях показал Деду Агапу. А потом и решил по памяти зарисовать печатный станок со всеми деталями.

   Я вернулся в библиотеку, поздоровался, с рыжебородым Библиотекарем и парочкой ребят, которых я не знал, но видел их на среднем курсе и с ходу попросил листок, перо, чернила.

Паскваля эта просьба ничуть не удивила.

   –Какое заклинанье тебе дать?

– Не надо. Буду я печатную машину рисовать. Ребята на меня только удивлённо взглянули, и явно удивились.

   И вскоре на столе передо мной появились листок, перо и чернила.

   Я расправил лист, начал рисовать схему печатного пресса.

   В моей памяти были ещё свежие воспоминанья, после экскурсии в Московский политехнический музей и я там запомнил множество очень интересных вещей. Среди них и был один примечательный экспонат печатный станок Ивана Фёдорова, точнее его копия.

А этот Музей я как раз со своим Московским классом посещал, незадолго до той ночи, когда попал в этот мир. Ну как незадолго, за три месяца до каникул, что я отдыхал в пионерском лагере.