Зеркало Странствий. Странный мир Максим Мочейко

Пятый месяц!

Уже пятый месяц, как я попал в этот странный, на мой взгляд, мир. Вот какого черта я ученик пятого класса Советской спортивной школы Сокольнического района горда Москвы делаю здесь?

Все из-за дурацкого спора, будь он не ладен. Ну, кто меня тянул за язык. Все моя жадность пропади она пропадом. И ради чего? Повелся на коллекционный модель игрушечного ЗИМа, нет там все круто, все в нем открывается, и дверки и капот и даже багажника, а двигатель выполнен со всей скрупулезной точностью ну и что? Ну, это я сейчас так думаю, после того как вошел в заброшенный дом принадлежавшей когда-то Бабке Пелагее Петровне. Жила у нас в районе такая старушка мир ее праху про нее всякое болтали и что она ест маленьких детей и что она злобная колдунья.

Только по факту, оказалась она вовсе не тот человек, за которого она себя выдавала, ну это я только сейчас выяснил. Оказывается, она была хранительницей Зеркала странствий. Правда, когда я к ней первый раз попал ну не совсем добровольно правда, но это сейчас уже и неважно все было очень даже чинно и благородно, даже пирожками накормила, но дело вовсе не в этом.

Короче поспорил я с друзьями, что я не призраков не привидений не боюсь и договорились, что проведу ночь в ее доме. Ага, провел ночь один такой, ну, ну.

Вот какого черта меня потянуло к ее старому зеркалу, не знаю, проклятие, что ли такое? Вот оно то и доказало мне что оно не простое, обрамленье золотое, а на раме чудо звери и все словно в зеркало глядели. Ну, я с дурру и решил голыми руками с него пыль протереть. Хотя, наверное, если бы не гроза, долбанувшая в дом, я может и не оказался здесь, хотя и здесь неплохо кормят и даже приютили и по факту усыновили, но плохо то, что мои настоящие родители, не в курсе что я жив, здоров, и прекрасно себя чувствую.

Вот еду сейчас в школу магии и трясусь в карете приемной семьи Главного магистра короля Людовика Бесстрашного под необычной фамилией Хаттабы. Глава семьи Квентин Хаттаб, его супруга Лиллиан Хаттаб их сын Эммануил и я. Правда, у него был еще брат близнец, Эдуард которого после боя с отрядом Грифонов, утащил красный дракон, но где он сейчас живет, да и вообще, жив ли он, никто стопроцентно сказать не может. Ну что еще добавить мы оба белобрысые одногодки двойники, но в этом мире нас не различить, зовут только по-разному, а так братья близнецы, да и только. Да чего уж говорить жизнь продолжается, несмотря на мои провальные попытки, вернутся к себе домой через зеркало странствий, каждый раз переправляющее меня туда, куда мне не надо.

Первый день «упавшего листа», в общем, в первых числах ноября», здесь уже фактически зима. Пока без снега, но ветры уже становятся весьма прохладные и порывистые. Деревья стоят голые, а трава вся жухлая и слегка подернутая утренними заморозками.

За окном кареты проплывали домики садовников, и нас слегка потряхивало на колдобинах или вывернутых копытами коней на камнях брусчатки.

Наступила новая учебная неделя, но когда нас привезли в школу магии, в ней уже были в курсе событий прошлых выходных дней, и я узнал что среди учеников школы, на том эксперименте с зеркалом странствий, присутствовали родители, некоторых из учеников школы.

Меня буквально обступили со всех сторон, расспрашивая, о моём приключении на Сатарийском корабле. А королевская шутка удалась, теперь меня негласно прозвали «Сатарийском принцем», скорее с иронией в голосе. Про гибель Королевства Сатарии, тут знал даже малый ребёнок. А за Эммануилом прочно закрепилось прозвище «злобный магистр».

Учебные дни вошли в обычный распорядок, по программе изучения магии и волшебства. Мы уже добрались до изученья волшебных свитков, боевого назначения, начиная от магии огня и заканчивая иллюзорными чарами, в которые входило и обучение морока.

   И тут я столкнулся с одной жирной проблемой, или учеников много или свитков мало, но по факту свитков в школе на всех желающих просто не хватает.

   А домашние заданья поджимают, а из пальца просто так, без базовых знаний правильное заклинанье не создать. Базу нам за прошлый месяц изложили, но этого было всё равно недостаточно для создания хотя бы мало майски серьёзного заклинания. Не говоря уже о практике.

   Я спросил у Бенедикта: «где мне взять нужные для уроков свитки»?

   Учитель мне сразу ответил: «что свитки и книги берут в школьной библиотеке, но если там нет, то их можно взять у писарей.

Вот так я впервые узнал о существовании при школе гильдии писарей. Все было бы ничего, вот только как выяснилось, что с наступлением учебного года, у них случаются авралы. Так как некоторые заклинания вместе со свитками часто страдают от неправильного использования, а свитки с огненными заклинаниями вообще склонны к самовозгоранию.

   Бенедикт, мне понятное дело подсказал, как мне правильно попасть в подвал, где как я понял, и располагалась эта самая гильдия, переписывающая оригиналы заклинаний на новые папирусы и бумагу. Последняя, к слову, была не очень высокого качества, и скорее напоминала оберточную бумагу, чем писчую.

   В общем-то, отыскать писарей мне не составило труда. Их подземелье занимало почти целое крыло школы. Когда я спустился в подвал, то сразу увидел дверь с резной табличкой «Писари» и культурно постучал. Ну как сказать культурно, вы пытались когда-нибудь достучаться сквозь дубовую дверь, да еще с металлической окантовкой? Ни электрических звонков, ни обычных навесных колокольчиков, к сожалению, возле этой двери не было.

   Дверь со скрипом отворилась, и за этой дверью я увидел достаточно большое, хотя и не сильно просторное подземелье, сплошь заставленное огромным количеством разнотипных шкафов. Между шкафами почти вплотную, ну или на расстоянии вытянутой руки, стояли наклонные столы с чернильницами и гусиными перьями разной заточки. Наборы перьев, начинались с узких перьев, заканчивались широкими перьями, почти расплющенных на своих концах. Это мне удалось разглядеть на том столе, что стоял ближе всех к выходу. В этот момент он пустовал, а на специальной подставке лежал незаконченный свиток, растянутый на специальной рамке для письма. Думаю, что и у остальных писарей были точно такие же наборы. Мне уже случалось видеть похожие наборы, только в моём мире перья для*каллиграфии были железными. А видел я такие разве что у начальницы моей мамы. Правда сама авторучка была другой системы с чернильным поршнем. Здесь же на конце гусиного пера были не то медные, не то бронзовые наконечники, и они макались в чернильницу, вот и все. Что там, было в недописанном свитке, разглядеть мне уже не удалось.

Примечание-Каллиграфия (от греч. καλλιγραφία)– («Красивое письмо») – одна из отраслей изобразительного искусства. Ещё каллиграфию часто называют искусством красивого письма. Современное определение каллиграфии звучит следующим образом: «искусство оформления знаков в экспрессивной, гармоничной и искусной манере».

При освещении свечей, сидевшие за столами люди усиленно скрипели перьями. Ну, это и так было понятно. Когда я появился в открытой двери, всё подняли головы и посмотрели в мою сторону, ну примерно до того момента пока передо мной не возник их командир, и своим пузом преградил мне путь, словно огромное и непреодолимое препятствие. Ну, в общем-то, я и не рвался в глубину подземелья, пропахшего бумажной пылью, кисловатым запахом чернил, и чём-то ещё неприятным, ну, скорее всего мышиным пометом, этот запах я уже ни с чем не спутаю.

   –В чем дело? Ученикам сюда нельзя. Если, конечно, не обладаешь красивым подчерком, – и он шутливо посмеялся, но остался стоять в дверях.

– Ну, подчерк у меня так себе, – ответил я и продолжил; «Я пришёл от Бенедикта, он сказал, что здесь есть нужные мне свитки.

– Ну что я могу тебе сказать, ты не в ту дверь постучал, библиотека находится в другой части школы.

– Мой учитель сказал, что именно к вам надо обратиться.

Пузан почесал подбородок, словно вспоминая что-то, и спросил:

– Для чего? И какой? – спросил командир писарей, – если есть в наличии, то выдадим, дай только чернилам просохнуть, – усмехнулся он, видимо находя свою шутку забавной.

–Мне нужен для урока, магии огня и называется он «кольцо огня».

   Пузан, стоя в дверях, немного постаял, потом демонстративно почесал пузо, и сказал:

– У вас ведь есть оригинал, с него ведь кто-то копию все же списывал.

   –Оригинал мы не даем, если тебе нужен свиток, то он хранится в библиотеке.

– Но я уже спрашивал у ребят. Они мне сказали, что в библиотеке этого свитка давно нет.

Пузан постоял, словно обдумывая мои слова и вполуоборот, повернул голову в сторону подземелья и, не сходя со своего места, спросил, обращаясь к кому-то стоящему неподалёку.

К кому он там обращался, я не видел.

– Эй, Хельга кто «огненное кольцо» последним писал?!

   Вышла женщина из-за угла шкафа, с квадратными ячейками сплошняком утыканного огромным количеством всевозможных свитков и ответила: «у Рика был этот свиток, его буквально на днях забрали и назад пока не возвращали, а к новому написанию этого свитка ещё не приступали, Рик только начал переписывать заклинание «фантома»».

– Ну, вот и все, нет свитка твоего, так что либо в библиотеку ступай, либо у ребят на руках спрашивай. И будь любезен моих людей от работы не отвлекай, у нас и так дел по горло, – и меня просто выперли за дверь, я только и услышал, как за моей спиной скрипнули давно несмазанные дверные петли.