– Наши с тобой мечты совпадают, проснуться в собственных квартирах. Как думаешь, дождёмся?

– Хотела бы красиво ответить, что и года не пройдёт, но реальнее два.

– Надеюсь, что твои слова окажутся пророческими. Будем ждать, два тоже рядом. Кто знает, может нам суждено жить по соседству.

Возня в замочной скважине входной двери насторожила Наяру. Находившийся в подпитии Карабалаев был в старой чёрной куртке. Покачиваясь немного, вглядывался в Юлдашева, будто бы видел впервые. Своим появлением он вызвал недовольство и Мазель. Присутствие другого мужчины сдерживало Наяру от проявления соответствующей для таких случаев реакции, но те вышли одеваться.

– Вы-то куда собрались? – недовольно спросила она.

– Так надо, – ответила гостья. – Подумает ещё, что мы рады ему. Мне самой по барабану, но при нас ты будешь нервно реагировать на каждое его слово.

– Попили бы чаю, а то не знаю, что я с ним сделаю. Не будь здесь брата Юлдаша!.. Придётся заправиться под завязку. Ну как тут не расползтись?

– Мы попьём дома, а ты возьми себя в руки. Накорми его блинами, сладкой беседой.

– Съест он с моих рук, – сказав, озлобленная женщина закрыла за ними дверь.

Голос её доносился до улицы. Живший в какой-то период в коммунальной квартире Юлдашев не всегда с понимаем относился к женщинам, которые при малейшей возможности демонстрируют своё превосходство. И здесь придерживался мнения, что ей не стоило так раздувать, что Насибу оставалось дотянуться до дивана и забыться.

– Ничего страшного не произошло же?! – недоумевал он.

– Неугомонный, всех бы достал, – сказала Мазель и ускорила шаг. – С нетрезвым человеком лучше не иметь дел. Ему без разницы, что жена испытывает, что дома есть ещё люди.

– Она преувеличивает, взяла выставила его типичным обормотом.

– У неё аллергия на него пьяного, чего нам не понять. Один вид такой её злит.

– Возможно. Что ты так заторопилась? – спросил он, подумав, что жена ускорилась впоследствии всплеска эмоций. – Прогулялись бы себе потихоньку.

– Он может выйти за нами, по-другому ему не вырваться. Он не отдаёт отчёт своим действиям. Противно убегать от неизвестно чего!

Юлдашев решил, что реакция Мазель на нетрезвых людей связана с её прошлым, что она по себе знает. Дальше проглядывалась непаханая поляна её прошлого, и вопросы могли раздражать, в том числе его самого.

– Мне бы Насиб не действовал на нервы, – сказал он, – при мне бы он за пять минут отошёл ко сну. Похоже, что жена заводится по привычке.

– Мы правильно сделали, что ушли, – повторила Мазель и вспомнила, что была расстроена ещё при сборах к предыдущей встрече с размышлениями о своём месте по жизни.

Дачный сезон был позади, и в садовом товариществе мало кого можно было встретить. В будке для охранников играла музыка, а киоск рядом был закрыт до весны. В памяти Гадаева дача Терликовых сохранилась как участок в девять соток с деревянным сараем, где доводилось даже ночевать. Войдя вслед за Ириной и её отцом за калитку, он подумал, что самостоятельно не нашёл бы нужный дом. Здесь красовалось двухэтажное строение бело-оранжевого цвета, а на месте сарая стоял гараж. Забор представлял собой сварную конструкцию из отходов штамповки в виде полосок с равноудалёнными одинаковыми проколами, указывая на отношение владельца к заводу. Подобная картина наблюдалась и у соседей.

Ирина поспешила к матери, а мужчины остались снаружи. Везде стоял порядок, газон был ухожен, в палисаднике под окнами дома разноцветные хризантемы продолжали радовать глаза. Соседние участки были практически не видны, с двух сторон вдоль заборов обзор прикрывали высаженные различные деревья и кустарники, а торцовый был охвачен виноградником.