Полного взаимопонимания дни миновали один за другим, и ещё до наступления холодов она стала Юлдашевой. Количество по случаю приглашенных гостей было минимальным, но на яства для двух семей она не скупилась. Самым говорливым оказался сын Наяры, который производил впечатление на всех присутствующих короткими смешными историями, а самым молчаливым – его отец. Первый между порциями шуток потягивался к очередной трубочке из слоеного теста с икрой; а тот с тарелкой перед собой с мясом индейки и грибами периодически отпивал глоток из кизилового компота. Наяра, естественно, всё держала под контролем и могла с лёгкостью отлучиться на кухню. За вечер она успела разбить две тарелки для плова с золотистыми узорами, а больше всех движений совершала её дочь.

Ночью после знаменательного события выпал первый снег, вид из окна будто бы подчеркивал изменение социального положения молодых. Ещё сутки их оставили вдвоём, четверть из которых они провели в городе, в частности, в кинотеатре. В следующий полдень она поехала за ребёнком к подруге, а вечером вновь занялась столом. На нём помимо белоснежного торта и сладостей, появились фруктовый салат и ставшее их любимым блюдо с мясной начинкой. Посередине стола на небольшом подносе находились принадлежности для чая с заварочным чайником.

Оба костюма мужа были тёмных тонов, Мазель подала ему белую рубашку с галстуком золотистого цвета. Сама надела светлое платье, нацепила малозаметные серьги, тонкую цепочку и серебряное колечко с блестящим камушком, и занялась дочерью. Основного символа бракосочетания не было – после того, как он увидел содержимое её шкатулки, отложил его до лучших времён. Самым заметным был кулон с бриллиантом, рядом с ещё одним, намного проще, пяток разных колец, ещё серьги, цепочки… и в повседневной жизни она нередко что-то брала оттуда. Их наличие в доме не доставляло им неудобств: «Наступит день, и сменим их подарками от тебя, – говорила она, – я готова отнести их в ломбард».

Советов он не давал и не торопил избавиться от них. Сам оставался в числе тех, кто никогда драгоценностей не носил, и желания такого не имел. Ещё в детстве слышал историю о пропавшем женихе в день бракосочетания с дорогущим кольцом, которого в итоге лишился.

– Праздник продолжается, – сказал глава новой семьи и сел за стол. – Столько всего накупили, и холод за окном кстати. Полагаю, что ты зарядилась дня на три.

– На долгие годы, с перерывами на повседневные заботы. Без них быстро приестся. Слышала, что одни периодически заправляют отношения различными приправами, в том числе жгучими, чтобы не опостылело.

– Это лишнее, а мелких недоразумений избежать нереально. Вот, соуса не вижу, солений, но не постучать же за это кулаком по столу?!

Она с улыбкой на губах пододвинула к нему небольшую сахарницу с торчащей из-под крышки ложкой. На небольшой продолговатой тарелке находился очищенный от шкурки и разрезанный на четыре части огурец, посолила его и тоже подала.

– Соус есть, сладкий. Сегодня обойдёмся без острых и горьких приправ. Пусть бессмысленно, вкус важнее предрассудков, но в такой день хочется плыть по течению.

– Я с тобой заодно, и не только по причине события. Непонятно, как рождаются толкования, но в них есть чему поучиться. Вероятно, что мы знаем самую малость.

– Чтобы не отставать от жизни, надо ходить на вечеринки или устраивать самим, – сказала она и стала наполнять чашки горячим напитком, – а у нас друзей пока нет, возможности тоже ограничены.

– Одно переплетено с другим, придётся пока обойтись одной Наярой. Для организации компании лучше неё не сыскать, умение хозяйничать на кухне тоже на уровне.