Любительница киносериалов принимала за очевидность то, что их создатели не стараются придумывать счастливый конец для заблудших героинь, с которыми сравнила ту несчастную, невольно – и себя. Но она нисколько не жалела, что оказалась на одной дорожке с человеком, который долгие годы провел в заключении. В бедствиях Гадаева была целиком на его стороне и выразила недовольство сроком, определённым судом.

– Почему так много? – спросила она. – Случайно не сам усугубил?

– Было учтено заявление от прежней подруги. Некоторые моменты я узнал от следователя. Руна, оказывается, по дороге в больницу впала в кому и больше не приходила в сознание. В своё оправдание я ничего не говорил, был готов отбывать, сколько бы ни дали. Глупо, но я так не думал. О ребёнке мне ничего неизвестно: ни имени, ни пола. Я вспомнил его, можно сказать, в тюрьме – меня не отпускала сама Руна. Временами кажется, что, попав за решётку, сам всё выдумал.

– Погоди, может, она оставила, допустим, у соседки, а та заявила в милицию и забрали в детдом? – предположила женщина.

– В таком случае всплыл бы в суде. Думаю, что была общая знакомая с её бывшим мужем, который и увёз, скорее, к её матери. Заодно с ней, или отдельно – не так важно. Мои родственники мало что знают, я через год написал брату, что попал в тюрьму за драку, а мать до сих пор не в курсе. Оттуда только раз смог связаться с ней, но на той неделе позвонил и обещал приехать летом, не исключено, что уеду на днях. Понятно, что я не оправдал её ожидания; она именно во мне видела свою опору.

Упоминание предстоявшей разлуки начало тревожить, считавшую себя вдвойне грешницей, женщину. Недавние мстительные идеи тоже даром не проходили. Она не понимала, почему выпавшие на её долю счастливые минуты должны иметь буквальный смысл, почему нельзя взять и уйти на каникулы!

– Найдёшь меня, если понадобится помощь. Общими усилиями легче утрясти сложные вопросы.

– Я непрестанно ломаю голову, но это тот самый случай, что нет ни единой нити. Я не знаю, за кем она была замужем, какую носила фамилию, что дала ребёнку. Свет могла бы пролить хозяйка того дома, но там сейчас уже стоят высотки.

– Руки не опускай, – сказала она, – долгие поиски что-то должны дать. В жизни случаются чудесные совпадения, и гораздо чаще, чем нам кажется.

– Надежда всегда остаётся, пока не обнаружится. Постараюсь найти человека с доступом в архивы. Я уверен, что в моём деле есть сведения о Руне. Задача не из лёгких, но я надеюсь. Нет, так буду искать на югах, как говорится, село за селом, дом за домом. Объеду вероятные места, откуда она могла быть родом.

– Ты правильно сделал, что открылся мне, это увеличит шанс на успех. Считаю ошибкой добровольно отказаться от комнаты, – повторила Дарина свои слова, за которыми читалось нежелание расставаться с ним.

– Притом выселять меня право не имеют, но сам не хочу оставаться. Я чувствую надвигающуюся угрозу, и мне следует уходить от неё. Комната, прописка… не должны связывать меня по рукам и ногам.

– Мысли есть, куда податься, что делать?

– Понятно, что сперва нужно найти чем заняться, – сказал Гадаев, – и не забывать о личной стороне жизни. Само собой, постараться не допустить повторения ошибок.

– На всякий случай я буду держать свою комнату для тебя, вдруг ситуация изменится. Дашь о себе знать, где бы ни остановился.

Он поднялся, повторно надел куртку и отошёл от стола, демонстрируя своё новое одеяние во весь рост.

На прощании она по-родственному пожала ему руку и ушла, отведя прослезившиеся глаза. Точка в отношениях вроде была поставлена, какую сама хотела, но легче не стало. Дойдя до конца коридора, вернулась обратно, без слов с полминуты крепко прижалась к нему и повторно покинула комнату. Его не удивило такое поведение, и мысли оставались одного порядка: найти другое жильё и готовиться поехать к матери, или делать упор на что-то третье.