– Я не поняла?! С такими вещами не шутят, – холодно заметила Мамалиева.

– Я не испугался и не убегаю. Раз обещал помочь с твоим делом, значит так и будет, но без запасной платформы мне не обойтись. Дело может дойти и до выписки. Мы будем вынуждены увидеться ещё, адрес я оставлю тебе одной.

Оставшаяся в прежнем облике женщина на фоне случившегося осознавала, что умом она не блестит и допустила, что Гадаев того же мнения. Она старалась убеждать себя, что мера была вынужденной, во что самой не верилось. Ещё страдала оттого, что не имела близкой подруги, а лучше – друга, как мужчина перед ней. Казалось бы, всё идёт своим чередом, путь к полной чаше жизни открыт, но в какой-то момент посчитала, вопрос, за который взялась, не даёт ей покоя. Она решила, что не должна пытаться подчинять его себе, ещё возникает проблема лишения его жилья, не успев устроиться… и виновато сказала:

– Бросить и уйти можно лишь в крайних случаях. Соседка рассказывала, что её дядя построил себе большой дом, что было делать нельзя, но отстоял его, отсидев год за решёткой. Без крыши над головой мы никто, и обдумаем, как обойтись без лишних потрясений.

– Что-то уже случилось, а основные сложности впереди. Это имеет сходство с одной давней историей, неважно. Я не знаю, что произошло между тобой и Лианой, но она тоже достойна уважения, и переживала не меньше тебя. О ней я мало что знаю, ни тебе, ни ей зла не желаю, не торопи меня.

– Ты запал на неё и рассчитываешь продолжить отношения, поэтому пылинки сдуваешь. Это тоже понятно без слов.

– Не то говоришь, и тет-а-тет мы остались всего раз. В первый день внизу она успела сказать, чтобы я нашёл себе пару из числа землячек. Я ответил, что не упущу, если попадётся похожая на неё девушка. Уместное выражение, и оно не связано с той случайностью.

«Нейтральное, сойдёт и при посторонних», – поправила женщина про себя, но не помнила, что те перекидывались словами. Она с чувством ревности подумала, что те между собой духовно близки, и ей придётся нелегко осуществить свою задумку. С моральной точки зрения Мамалиева не была в состоянии давать оценку своим действиям. Ей было неприятно оказаться в одном списке с ненавистной женщиной, и тихо вымолвила:

– Тебя могу понять, но ей-то не следовало забыться?! Надо же, шла как к себе домой! Это означает, что вынашивает далеко идущие планы.

– Мы не вправе судить посторонних. Контакт у нас произошёл по невероятному стечению обстоятельств, и не вменяй ей это в вину. Она приходила сообщить, что у неё гостит достойная меня девушка, но мы увлеклись, скажем, словоблудием, и оказались в плену слепой страсти. То есть я не так понял, и что-то в моих действиях сбило её с толку.

– Не ты к ней ходил, и со стороны кажется, что не впервой вы встречались. Слышала, что она и в молодости не страдала от недостатка ухажёров, – сказала она и остановилась: недовольный взгляд молодого человека призывал воздерживаться от голословных обвинений.

Как так получилось, что Лиана позволила ему дотронуться до неё, для Гадаева оставалось загадкой. Он пришёл к выводу, что это его неугасаемое желание познакомиться с женщиной возымело неожиданный эффект, что с ней они связаны невидимой нитью. Пока не объявилась очевидица, наслаждался эпизодом.

– Я ничего такого больше не хочу слышать. У каждого есть свои тайны, и никому не должно быть дела до них. Вас, женщин, нужно воспринимать такими, какими сотворены, а не пытаться воспитывать под себя.

– Другим нет дела, а сестра моя заработала болезнь сердца. Неизвестно, выкарабкается ли. Я хотела свести её с Карибом, он был заинтригован, расспрашивал, фотки рассматривал. Она приехала, но буквально за день до этого Лиана охмурила его, – выговорила Мамалиева, стукнув тыльной стороной кисти правой руки об ладонь левой. – Я впервые познала, как люди выходят из себя. Видя моё такое состояние, сестру хватил удар. Неделю пролежала в больнице, а затем я отвезла её домой.