Я качаю головой, глядя в ее глаза удивительного карамельного оттенка.

— Мне не нужны деньги.

— Костя…

— Встань на колени и отсоси мне, — я изгибаю бровь, заметив, как глаза Любы расширяются и пронзительно смотрят на меня. — И я сразу уеду. Слово даю.

— Встретимся вечером у тебя, — с облегчением произносит она.

Я издаю смешок.

— Нет. Сейчас. Давай, прямо тут в кабинете нашего мэра. А, когда она войдет, попросим ее присоединиться, и я трахну вас обеих на этом диване или на столе.

Красивое лицо женщины вытягивается. А я гадаю, рассказала ли ей Полина о моем несанкционированном визите и сеансе газлайтинга в субботу?

— Да-а-а, Костенька, Вера бы очень удивилась, услышав от тебя такое.

Люба явно шокирована моим цинизмом. Что вызывает улыбку. Не этому ли она сама меня учила.

— Что поделать. Мальчики вырастают. Обидно, правда? — ставлю ее на место и даю понять, кто из нас контролирует этот разговор. Моя бывшая любовница дует пухлые губки, а я провожу языком по своим, вспоминая, как круто она делает минет. И эта мысль посылает заряд тока прямо в яйца. — Почему ты мне не звонила? — приподнимаю пальцами ее подбородок.

Люба дергает головой.

— Ты послал нас три буквы, милый. Даже на похороны матери не позвал, — ее голос пропитан обидой.

— Вы вышвырнули меня из моего дома, — парирую я.

Люба вздыхает.

— Мы пытались оградить тебя от необдуманных поступков и дать возможность спокойно заняться образованием. Вера была с нами полностью согласна. Да я в свою дочь столько денег не вкладывала, как в тебя! И где твоя благодарность? — сердится Люба.

— Оставил ее в Бонне, — огрызаюсь я.

— Я прошу тебя, Костя, не вмешивайся, — она решительно качает головой. — Дела моей семьи тебя не касаются. Не порть мне жизнь.

— А где тогда моя семья? Моя жизнь? М? Мам?

— Я спрашиваю еще раз – что тебе нужно?

Прекратив ребячиться, я с серьезным видом смотрю Любе в глаза.

— Я хочу твою дочь.

Она не выглядит удивленной. Скорее, немного разочарованной.

— Приглянулась, что ли?

— Да.

— Это исключено. Полина выходит замуж за Стаса. Все уже решено.

— Ну а вдруг она передумает?

— Она не передумает. Эта дура вообще не умеет сама думать.

Я сжимаю пальцы в кулак. Мне хочется схватить ее за горло и ударить головой о стену за такие слова о Полине.

Я, вообще, не понимаю, как у этой дьявольской фурии мог родиться чертов ангелочек.

Чем она, блядь, это заслужила?

— И, все-таки, мам Люб, чего-то я не понимаю.

Меня не покидает ощущение, что меня водят за нос. Нахрена она выдает дочь за Стаса, если ее можно было выдать за какого-нибудь олигарха? Или у них там любовь до гроба?

— Забудь про Полину, — мягким голосом просит Люба. — Ты злишься на меня, на Надю, на то, как несправедливо с тобой обошлась судьба. Я тебя понимаю как никто другой.

— Да, — я мрачно ухмыляюсь. В последнее время у меня много вопросов к моей карме. — Значит зажала мне дочку?

— Извини, Костенька. Проси, что хочешь. Но она не продается. Да и зачем она тебе? Она же бревно. Полено. Пусть уже выйдет замуж и детей рожает. А я наконец-то перестану строить из себя наседку. Матерью быть не так уж и весело, как всем это преподносят. Я выполнила свой долг и заслужила право на личную жизнь.

Я открываю было рот, чтобы заставить ее взять назад все то дерьмо, которое она говорит о своей дочери, но сдерживаюсь. Сейчас не время с ней ссориться.

— Обожаю твой рационализм.

С ленивой улыбкой я расслабленно откидываюсь на спинку дивана.

Люба хищно улыбается в ответ, опускает ладонь мне на бедро и ведет ее к паху.

— Увидимся вечером?

Я позволяю ей подобраться к выпирающему бугру и помассировать член, а потом говорю: