Слева оглушительно сигналил товарный поезд. Состав был огромный: чередующиеся вагоны с углем медленно тянулись в их сторону.

– Все, ребятишки, мы тут надолго. – Артем вздохнул и зевнул. – Пока эта гусеница проползет…

– Ну вот и приехали. – Кирилл запрокинул голову, упираясь затылком в сиденье. – Не успели проскочить.

Поезд подал очередной гудок. Артем повторил звук локомотива, выдав низкое гудение глоткой. Кирилл едва удержался от смеха: получилось на редкость похоже.

Дорога была почти пустой, машин не было. Странное дело, в пятничный вечер тут должно было набиться прилично дачников. Но в их медвежьем углу большинство популярных садов располагалось гораздо ближе к городу, а они ехали уже больше часа. И, кроме того, впереди маячило первое сентября, к которому нужно было тщательно готовиться. Какая уж тут дача?

Товарный состав потянулся через переезд. Артем весело задвигался на своем сиденье, словно проснувшись и прикидывая, что можно включить, чтобы заполнить скучную тишину.

– Я буду считать вагоны! – внезапно заявила Ксюша и по пояс высунулась из окна машины, набирая в грудь побольше воздуха. – РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ…

– Вот скажи, к чему там этот светофор? – Артем недоуменно осматривал пешеходный переход неподалеку. – Слева кусты, справа кусты. И кому?

– Маньякам чтобы удобнее было, – отозвался Кирилл. – Светофор и светофор, Артем.

– ДЕВЯТЬ, ДЕСЯТЬ, ОДИННАДЦАТЬ, ДВЕНАДЦАТЬ…

– Светофор и светофор… – бездумно повторил Артем и вдруг встрепенулся, широко улыбнувшись. – Точно, светофор!

– Тема, только не Леонтьев! – протестующе закричал Кирилл, бросаясь к магнитоле.

– Леонтьев, еще как Леонтьев!

– СЕМНАДЦАТЬ, ВОСЕМНАДЦАТЬ, ДЕВЯТНАДЦАТЬ…

Артем прижал Картошку к груди, торопливо выбирая песню. Когда в салоне громко заиграл «Зеленый свет» Леоньтева, удовлетворенно откинулся на спинку сиденья.

– Вот так лучше. – Он задвигал собакой в такт музыке, а та даже не удосужилась до конца проснуться. – Ну почему, почему, почему…

– Переезды эти ваши бесконечные, – вздохнул Кирилл. – Сплошная агония, а не пятничная поездка.

– ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ, ДВАДЦАТЬ СЕМЬ… Чуть комара не проглотила. ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ…

– Ну, почему, почему, почему был светофор зеленый? – Артем крепко чмокнул Картошку в щеку, приподнимая ее на руках. – Да, малыш? Все бегут, бегут, а ты сидишь, как пенек с ушами.

– Даже не реагирует. – Кирилл усмехнулся, глядя на маленькую питомицу, которая даже глаза с трудом открыла, чтобы включиться в дискотеку.

– Так она привыкла. – Распутин потрепал собаку по уху и снова поцеловал. – Поживи с таким отцом придурошным, быстро адаптируешься.

– ТРИДЦАТЬ ТРИ, ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ…

– Господи. – Кирилл облокотился на окно и обреченно посмотрел на чередование вагонов. – Знаешь, сколько раз я уже пожалел, что поехал?

– Все бегут, бегут, бегут, бегут… – Распутин прервался и поморщился. – Ой, я тебя умоляю, пожалел он! Где ты еще такой ерундой будешь на переезде страдать? Вон, смотри, какие все скучные стоят.

– Кто стоит? Мы одни тут, как психи.

– СОРОК ОДИН, СОРОК ДВА, СОРОК ТРИ…

– Сейчас еще народ подтянется, – весело сказал Артем, покачивая на руках Картошку под Леонтьева.

– Как-то не так представляются спокойные выходные на даче. – Кирилл нахмурился и укоризненно посмотрел на магнитолу. – Долго он еще бежать будет?

– Попробуй только выключи, – предупреждающе сказал Артем, качаясь в такт. – Я на тебя псину натравлю.

– Даже не знаю, переживу ли.

– СОРОК ВОСЕМЬ, СОРОК ДЕВЯТЬ…

– Привет, Распутин!

Раздался чуть слышный скрежет тормозов, и рядом с их потрепанной жизнью «тойотой» притормозила блестящая «Лада». Из приоткрытого окна выглянул знакомый усатый Петрович, хищно блеснув золотым зубом. Кирилл отсалютовал ему и снова перевел взгляд на железную дорогу.