А после завтраков наступал день. И ни один из них не напоминал предыдущий. Они бродили по тайге, уезжали на велосипедах к реке, слушали прохладное пение ручья. Возвращались к вечеру, когда солнце подрагивало в листве деревьев, а небо за горой окрашивалось в мягкий розовый. Потом приключения тянули на проселочные отдаленные дороги, где Артем, раскинув руки и душу, громогласно пел, деморализуя комаров. Либо же гуляли неподалеку от садового товарищества, наворачивая круги. Кирилл старался садиться за роман ранним утром, пока еще оставался хоть немного человеком. А к вечеру превращался в усталое нечто, сбиваясь не только с ритма текста, но и с ног.

Потом к их компании окончательно примкнули Элла и ее внушительный УАЗ, который, судя по скрипам и реву, давно мечтал отправиться на свалку под романтичное закатное солнце. Элла, впрочем, управлялась с ним довольно лихо. Ее машина, титан на последнем издыхании, распахнул пути туда, куда ни один человек бы своим ходом не добрался. Туда, где дороги превращались в тропы, а тропы – в чистое ощущение приключения.

Поля, бескрайние, окутавшие горизонт золотым мерцанием. Изумрудные горы, покрытые редкими кедрами, будто акварельные наброски художника. Серебристая лента ручья, звонкой струной пронзающая лес.

Ксюша сидела на траве с фотоаппаратом в руках, очарованная. Все это – не за тысячи километров, не в далекой загранице, которую привыкли романтизировать социальные сети.

Величественная природа была здесь, совсем рядом. Настоящая, первозданная. Казалось, протяни руку – и сможешь коснуться ее неуловимой сути, сотканной из запахов сосновой смолы и травы после дождя.

Чудеса Приозерного не скрывались за блеском мегаполисов или дальними межокеанскими перелетами. Они были совсем рядом. Настолько близко, что становилось стыдно осознавать, как долго ты их не замечал.

И их дом, невысокий и бежевый, казался каким-то особенно родным, будничным и удивительно теплым. Прижимался к самому сердцу сада, будто знал, что им нужно именно это место, именно эта тишина. В такие мгновения создавалось ощущение, что рай на земле действительно реален – простой и в то же время удивительно прекрасный.

Ксюша, задумавшись о чем-то своем, застыла перед машиной. Прошло чуть больше пары недель, но воспоминания вдруг всколыхнули в груди ностальгию. То ли недавнее лето напомнило о своем догорающем свете, то ли сами стены дома позвали обратно.

Остановившись возле багажника, она дернула ручку и встретилась взглядом с хаосом многочисленных покупок.

– Ну и куда мы столько… – пробормотала Ксюша и поморщилась. – …обратно же попрем.

– Так, в сторону! – Из-за угла машины выросла огромная тень Распутина. Он протиснулся к багажнику и подхватил сразу четыре пакета так, будто они ничего не весили. Конечно, с его-то комплекцией.

– Дай я хоть что-то возьму… – начала было девушка, но Артем махнул рукой и перебил:

– Придумала – за двухметровым-то амбалом. – Он бросил взгляд на Кирилла, который резко выругался. – Что, Поддубный, вериги не поддаются? Помочь?

– Я же тебе не медвежатник! – Кирилл снова потянул железную цепь на воротах и раздраженно выпрямился. – Ты куда такие узлы вяжешь?!

– Чтобы враг не прошел. На. – Распутин сунул ему пакеты, и Кирилл едва удержался на ногах под их весом. – Шуруй, приведи кухню в порядок. А я пока машину припаркую.

– Ты что, водишь?! – удивился Кирилл, быстро забыв о своем раздражении. Ксюша тоже молча воззрилась на Артема.

– Герману разрешили, а меня дома закрыли. – Распутин резко выдохнул, словно упоминание брата все еще не стало чем-то обыденным. – Мы оба водили. Просто теперь я за руль не сажусь. Но въезд на участок без происшествий как-нибудь осилю, не переживай.