– Пойдёшь один. Принесёшь наши «глубочайшие извинения». И «подарочек».

Она отдала Волку небольшой ларчик с дорогим колье – «глубочайшие извинения» и флакон с зельем, которое он должен был влить в питьё хозяйке, их пригласившей, – «подарочек». Зелье, обращающее человека в его животную сущность, в его изготовлении Яда преуспевает всё больше. Но предсказать, какая именно сущность, она была не в силах.

– Временное?

– Посмотрим. Возможно, она нам ещё пригодится. Надеюсь, она – жаба.

Волк фыркнул и приобнял её за плечи. Она, успокаиваясь, прикрыла глаза, откидываясь назад, к нему. Он интуитивно чувствовал – приревновала. Ей было легко с ним – он всегда её понимал и без слов.

Гуляние было в самом разгаре и, учитывая, что количество хмельных напитков было обратно пропорционально уменьшающимся яствам, к утру на ногах окажутся только самые стойкие. Хозяйка была не из их числа. Да, она была рада преподнесённым «извинениям», но отсутствие Яды её, пожалуй, порадовало ещё больше. Но молодой протеже её мужа вертелся рядом и «подарочек» оставался невручённым. Волк не мог знать, был ли паренёк полной «заменой» мужу хозяйки, навряд ли, но его излишняя опека сыграла с ним злую шутку. Хмельная хозяйка вечера увлекала его в свои апартаменты явно не для светских бесед.

Ну откуда было взяться этому хладнокровному созданию на хозяйской постели? Сама ли приползла в поисках мышей, отбирая у кота его работу, или же это были чьи-то отнюдь не благие намерения, история умалчивает. Но когда хмельная голова разгорячённой женщины коснулась хвоста змеи, удар ядовитых клыков был стремителен. Юноша, который до этого пытался отчаянно и деликатно сопротивляться, был не настолько пьян, как его спутница. Одним рывком он вышвырнул рептилию в распахнутое окно и прильнул к шее женщины, по венам которой уже разливался яд.

На одинокий, но дикий женский крик первым в комнату ворвался Волк, следом – парочка едва стоявших на ногах гостей, отрезвлённых картиной, представшей перед ними в сочетании лунного света и пламени свечей. Женщина лежала недвижно и уже безмолвно, бледна. Две ещё приметные кровавые отметины на шее. Над ней, нависая и удерживая, – молодой торговец с кровью на губах.

Запах яда, запах рептилии, запах смерти. Волк чувствовал их. Его чутьё человеческим не было уже давно. Картина для него ясна и не настолько мистическая, как для остальных, тех, кто врывался за ним следом в эту злополучную комнату. Но что его побудило её усугубить сомнительной помощью парню? Он протянул последнему флакон с зельем, коротко приказав: «Пей». То, что произошло дальше, будет потом передаваться из уст в уста, обрастая ужасающими деталями, зарождающимися в воспалённых мозгах, давая начало самой страшной легенде. А на деле всё было… Всё было несколько иначе. Парень внезапно исчез. Столь стремительно, что казалось, будто его силуэт повис в воздухе, но после исчезло и это чувство, а на женщине, вцепившись в неё коготками, сидело неприятного вида мохнато-кожистое существо. С большими ушами, маленькими глазками и острыми клыками под свиным пяточком. Волк от неожиданности фыркнул, едва не расхохотавшись, тогда как комната стала наполняться людскими криками. От резких и неприятных для своих новых ушей звуков существо плюхнулось на пол. Волк, не особо деликатничая, послал его пинком, словно мячик, в окно. Шарахаясь в неуверенном полёте и путаясь в крыльях, навстречу луне отправилась новоиспечённая летучая мышь.

– Ошибся, старый. Он к нам не присоединится никогда.

– Знать, врага нажили. Бестолкового, а посему еще более опасного. Нет ничего хуже непредсказуемых дурней.