Вместо того чтобы поехать на работу, Кин остановил машину в двух кварталах от кафе «Ноубл Мотт».

Игнорируй сообщение. Иди на предложенную встречу. Вступи в открытую схватку. Подкрадись и выруби противника. Вымани его, а затем допроси. Подыграй и сделай вид, что рад его видеть.

Беги. Хватай в охапку Хезер, Миранду, Бэмфорд и беги, будто за тобой гонятся все черти ада.

Кин выбрал вариант, казавшийся самым логичным. Прийти на встречу, узнать, что от него хотят, и оценить обстановку. Затем действовать. И держать эмоции в узде. А для этого требуется ясная голова.

Он направился в сторону кафе, подошел к столику и, опустив руки по швам, окинул человека внимательным взглядом. Форму курьера – излюбленный камуфляж в жилых районах – сменили серые брюки и повседневный черный пиджак, стандартная одежда для работы в общественных местах. Такой наряд не привлекает внимания почти в любой современной эпохе.

Кин помнил об этом. Но откуда? И почему при этой мысли уже не раскалывается голова?

– Ну что ж… – сказал человек, опуская руку. – Как вижу, доверие надо заслужить. Снова. Прости за вчерашний вечер. Я услышал чьи-то шаги и решил, что пора исчезнуть. Присядешь?

Кин обвел глазами кофейню. Еще четверо. Трое клиентов, поодиночке. Двое в креслах, один на диване. Четвертый за прилавком. Все за пределами слышимости. Пожалуй, это неплохо – по меркам БТД. Случись кому-то подслушать их разговор, черный пиджак, наверное, получит выговор с занесением в личное дело.

– Что, оцениваешь обстановку?

Неужели это так очевидно? Кин считал, что по-прежнему владеет оперативными навыками, но, похоже, умение скрывать намерения не прошло испытания временем.

– Не понимаю, о чем ты.

– Вся эта безмолвная стрельба глазами – твой способ поразмышлять о жизни? – рассмеялся человек. – Вы, оперативники, считаете себя слишком умными. «Оценивай и действуй», – сказал он с жестом, обозначающим кавычки. – Знаешь, что я обожаю в эпохе «двадцать один – А»?..

Он поднял бумажный стаканчик с темно-коричневым потеком на боку.

– Кофе. Здесь он куда вкуснее. Жаль только, на меня как-то странно посмотрели, когда я попросил добавить меда.

Кофе с медом. Кин постоянно добавлял в кофе мед, а Хезер терпеть не могла этот запах. В кафе будущего ей бы не понравилось.

– Значит, ты и впрямь из БТД.

– Бюро опоздало на восемнадцать лет.

Мужчина опустил уголки рта и понурил плечи, словно ему было очень жаль, – и это заметил бы не только действующий спецагент, но и кто угодно.

– Посмотри на меня. Очень внимательно, – указал мужчина на свое лицо. – Оно тебе знакомо. Надо лишь пробудить воспоминания.

Нюансы те же, что и вчера во дворе. А еще кое-что новенькое…

«Маркус».

Маркус… но фамилию Кин не помнил. Специалист по эвакуации, его звали Маркус.

Кин поморщился – можно сказать, машинально, ожидая пульсирующей боли в висках, – но не ощутил ни внезапного напряжения, ни пронзающих череп уколов. Встревоженный легкостью, с которой дались воспоминания, он откинулся на спинку кресла.

– Тебя зовут Маркус. Людей вроде тебя присылают по окончании задания. Вы подтверждаете результат и с помощью ускорителя темпоральных прыжков возвращаете нас домой.

– Молодец. Голова не болит?

– Нет.

– Что отметишь за период с нашей вчерашней встречи? Головная боль – чаще, реже? Приступы головокружения?

– Вчера мне снился сон. Яркий, реалистичный, но очень далекий.

Перед мысленным взором зажглись подробности сновидения. Женщина, которую Кин не узнал, и обрывки ее слов с каким-то акцентом… английским, что ли? Внутреннее око сфокусировалось на ее лице: выразительные глаза, округлые щеки, темно-каштановые волосы. Вокруг аплодисменты, но кто аплодирует? Женщина смотрела на него с явной уверенностью – но почему?