Чтобы остаться незамеченным, он выскользнул через главный вход. Запер дверь и через боковой двор направился к калитке, чувствуя себя как рыба в воде. Взгляд метался по сторонам в поисках примечательных нюансов. Кин отворил калитку – аккуратно, чтобы не подали голос скрипучие петли. Сделал шаг, другой, третий – и выглянул из-за угла.

Да, и впрямь курьер. Тот самый, с британским акцентом, но без посылки или грузовичка. Стоит у мусорного контейнера и смотрит в планшет.

«Напугай. Подойди. Наблюдай. Подожди. Застань врасплох».

У каждого варианта свои преимущества. За несколько секунд Кин взвесил все за и против. К пяти линиям поведения добавилась шестая: вернись в дом, запри все двери и вызови полицию. Но верх одержала ставка на фактор внезапности. Взять парня на испуг.

Курьер что-то бормотал себе под нос. Кин сделал первый шаг, прикидывая угол сближения. Парень качнул головой и снова неразборчиво произнес какую-то фразу. Вдруг перед ним появилось оранжевое сияние. В воздухе материализовалось нечто яркое и полупрозрачное.

Кин почувствовал, как от головы отливает кровь, а желудок превращается в гнездо бабочек, и все они рвутся наружу. Чтобы устоять на ногах, он потянулся к стене, но из-за дезориентации сумел опереться на нее лишь со второй попытки.

«Что это? Неужели…»

Даже в фиолетовых тонах сумерек Кин четко и ясно разглядел очертания голографического интерфейса. Стоило этому образу впечататься в мозг, как в висок ввинтилась жалящая боль, и Кин упал на колени.

Курьер обернулся. Их взгляды пересеклись.

Волнами морского прибоя накатывало чувство, что еще немного и Кин потеряет сознание. В висках заколотился пульс. Чтобы не рухнуть ничком, Кин оперся ладонью на бетонную дорожку.

Голограмма растворилась в воздухе, и курьер осторожно двинулся вперед, выставив перед собой руку. Кин приказал телу встать, сражаться, защитить семью от незваного гостя. Ноль реакции. Одного взгляда на интерфейс хватило, чтобы Кин окаменел. От головной боли он не то чтобы шевельнуться, даже думать не мог.

Человек остановился. Стоптанные ботинки замерли в нескольких дюймах от Кина. Курьер присел на корточки и заглянул ему в глаза.

– Агент Стюарт?

Агент? Последний раз его называли агентом… Когда? Он не помнил. Вообще не помнил. Эти подробности стерлись из памяти много лет назад.

Кин попробовал ответить, но не сумел вымолвить ни слова.

– Господи, Кин… Что с тобой стало?

Лицо. Голос. Даже поза. Все это казалось до боли знакомым, словно размытый снимок из старого фотоальбома. Чем внимательней присматривался Кин, тем сильнее болела голова. Такое чувство, что в висках безжалостно стучат отбойные молотки.

– БТД? – сумел вымолвить он, а затем все мышцы онемели.

– Похоже, мы слегка припозднились, – сказал курьер.

Все тело Кина, от сведенных судорогой пальцев до немигающих глаз, превратилось в лед. Из заднего кармана парень извлек хромированную трубку. Ее кончик с шипением сдвинулся, обнажив короткую иглу.

– Я должен кое-что сделать.

– Пап? – звенел в ушах голос Миранды.

Кин снова обрел контроль над телом. В отличие от прошлого раза вставать ему не пришлось, ведь он уже стоял во дворе – хотя понятия не имел, как долго.

Последние лучи солнца исчезли за силуэтами домов пригорода Сан-Франциско, оставив после себя фиолетово-розовые завитки в постепенно темневшем оранжевом небе. Каких-то несколько секунд назад было светлее. Или нет?

Он вышел из дома. Увидел курьера. По какой-то причине впал в ступор. Заболела голова. Появился шприц.

А затем целый вихрь образов, будто Кин бахнул крепчайшего кофе и догнался энергетиком.