Холл встретил его стерильной белизной и эхом голосов ИИ, приветствовавших каждого входящего: "Доброе утро. Ваш пропуск подтверждён. Этаж 47, отдел бионических имплантов". Стеклянные лифты поднимали людей вверх, их лица – маски спокойствия, выточенные "эмо-фильтрами", – отражались в зеркалах. Алексей вошёл в кабину, и двери закрылись с лёгким шипением, отрезая его от внешнего мира. Пока лифт скользил к верхним этажам, он смотрел на город через прозрачную стену: серый лабиринт, пронизанный линиями монорельсов и тенями дронов, кружащих, как стражи над спящим царством.

"Сегодня решаем будущее," – слова Елены Марковой из сообщения всё ещё звенели в его голове. Он не знал, чего ждать, но предчувствие, холодное и острое, как игла, не отпускало. Елена была не просто начальницей – она была легендой "ЗАСЛОН", женщиной, чья харизма могла убедить даже машины подчиняться. Её голос, её взгляд – всё в ней было оружием, выкованным из стали и амбиций. Алексей видел её лишь раз, на корпоративном собрании год назад, когда она говорила о "новой эре человечества". Тогда её слова вдохновили его. Теперь они звучали как угроза.

Лифт остановился, и двери открылись в коридор, где свет панелей отбрасывал мягкое сияние на стены, увешанные экранами. На них мелькали кадры: дроны спасают людей из огня, импланты возвращают зрение слепым, дети улыбаются, держа в руках миниатюрные копии технологий "ЗАСЛОН". Пропаганда, подумал Алексей, но не мог отрицать её силы. Эти образы цеплялись за разум, обещая спасение там, где он видел лишь контроль. Он прошёл к конференц-залу, где уже ждали коллеги – десяток инженеров, чьи лица были знакомы, но души давно скрыты за "эмо-фильтрами".

Елена Маркова стояла у панорамного окна, спиной к залу. Её силуэт, чёткий и неподвижный, выделялся на фоне серого неба. Тёмные волосы были собраны в строгий пучок, а белый костюм – символ власти в "ЗАСЛОН" – подчёркивал её статус. Она обернулась, когда Алексей вошёл, и её глаза – тёмные, пронизывающие – встретились с его взглядом. Улыбка тронула её губы, но в ней не было тепла, только холодная уверенность.

– Алексей Сергеевич, – голос её был низким, с лёгкой хрипотцой, как будто она привыкла командовать ветром. – Рада, что вы с нами. Присаживайтесь. Сегодня особенный день.

Он кивнул, заняв место в конце стола. Зал заполнился гудением проекторов, и перед ними возникла голограмма: устройство размером с ноготь, тонкое, как лепесток, но с сетью микросхем, светящихся, словно живые вены. Елена шагнула к центру, её движения были точны, как у машины, но в них чувствовалась человеческая грация – редкость в этом мире.

– Это "Нейрон-7", – начала она, и зал затих, словно дыхание задержали все разом. – Следующий шаг в эволюции. Имплант, который соединяет разум человека с искусственным интеллектом. Представьте: вы думаете – и дрон выполняет. Вы чувствуете – и он адаптируется. Это не просто технология. Это симбиоз.

Алексей смотрел на голограмму, ощущая, как холодок пробегает по спине. Симбиоз. Слово звучало красиво, но в нём таилась тень – не равенство, а подчинение. Он вспомнил гул дронов, их красные глаза, следящие за ним утром. "Нейрон-7" был его детищем – он месяцами разрабатывал алгоритмы, связывающие нейроны с кодом, – но теперь, глядя на него в руках Елены, он чувствовал себя не создателем, а предателем.

– И какая роль у меня? – спросил он, стараясь скрыть напряжение в голосе.

Елена повернулась к нему, её улыбка стала шире, но глаза остались холодными.

– Вы, Алексей, будете вести тестирование. "Нейрон-7" – это будущее, и я хочу, чтобы оно было в надёжных руках. Ваших руках.