Она провела рукой над узором, и, как и в случае со шкатулкой, серебряный ворон слабо засветился:

– Только Воронины могут открыть его.

Анна поняла намёк и снова использовала острый выступ на кольце, чтобы добыть каплю крови. Когда рубиновая капля упала на серебряного ворона, футляр щёлкнул и раскрылся.

Внутри, в специальных углублениях, лежали десятки предметов: миниатюрные флаконы с разноцветными жидкостями, маленькие шкатулки с порошками, серебряные инструменты странной формы, напоминающие хирургические, кристаллы разных размеров и оттенков, свитки пергамента с написанными от руки формулами.

– Это базовый набор, – сказала Марфа. – Ваша прабабушка дополнила его несколькими собственными изобретениями.

Она указала на один из флаконов, содержащий густую чёрную жидкость:

– Например, это "Чернила невидимости". Ими можно писать сообщения, которые прочтёт только тот, кто обладает даром видеть сквозь Завесу.

Взяв в руки маленький серебряный инструмент, напоминающий компас, но с множеством дополнительных шкал и указателей, она продолжила:

– А это – Искатель порталов. С его помощью можно обнаружить даже самые слабые и скрытые проходы между мирами.

Анна с благоговением разглядывала содержимое футляра. Это было осязаемое доказательство того, что всё происходящее с ней реально, что она действительно продолжательница древнего рода с удивительными способностями.

– Я даже не знаю, как пользоваться большей частью этих вещей, – призналась она, осторожно касаясь серебряного пера с необычно изогнутым кончиком.

– Научитесь, – уверенно заявила Марфа. – В вашей крови уже есть знание. Нужно только пробудить его.

Их разговор прервал резкий стук в дверь – три быстрых удара, затем пауза и ещё два. Марфа моментально напряглась, но затем расслабилась:

– Это Мирон. Такой стук – наш условный сигнал.

Она поспешила к двери и открыла её. На пороге действительно стоял Мирон, но его вид заставил Анну тихо ахнуть.

Его человеческий облик был сильно поврежден – правая половина лица покрыта странными серебристыми ожогами, одежда разорвана во многих местах, а сквозь прорехи виднелись раны, сочащиеся тёмно-синей, почти чёрной жидкостью.

– Входи скорее, – Марфа помогла ему переступить порог и тут же активировала какой-то защитный амулет на двери. – Он преследовал тебя?

– Нет, – хрипло ответил Мирон. – Я убил его. Но это была лишь разведка. Скоро придут другие.

Он тяжело опустился в кресло, его дыхание было неровным:

– Этот Охотник был молодой и неопытный. Иначе я бы не справился.

– Нужно немедленно заняться твоими ранами, – Марфа уже доставала из шкафа какие-то склянки и бинты.

– Сначала – защита, – настоял Мирон. – Я убедился, что не оставил следа, но дополнительные меры не помешают.

Он повернулся к Анне:

– Как ваше первое столкновение с изнанкой нашего прекрасного города, Анна Алексеевна?

Несмотря на раны и очевидную боль, в его голосе слышалась привычная ирония. Анна не смогла сдержать слабую улыбку:

– Немного не так я представляла свою экскурсию в мир магии. Кто послал этого Охотника?

– Не знаю наверняка, – Мирон поморщился, когда Марфа начала обрабатывать его раны странной серебристой мазью. – Но у меня есть подозрения. Возможно, нам стоит поговорить с Серафимой.

– Кто такая Серафима? – спросила Анна.

– Русалка, – ответила за него Марфа. – Одна из старейших обитательниц петербургских вод. У неё много связей среди существ, живущих на границе миров.

– Русалка? – Анна недоверчиво покачала головой. – Серьёзно?

– А почему вас это удивляет? – усмехнулся Мирон, несмотря на боль. – После всего, что вы уже видели?