– Я думаю, вы бы могли его переубедить.

– Я? С чего вдруг?

– Мне кажется, он неравнодушен к вам.

– К сожалению, это так, – вздыхает женщина.

– Вы очень красивая. В нынешней популяции люди с русыми волосами редкость, – говорит юноша, удивляя меня своей прямолинейностью.

Неужели он влюблён в эту Сару?

– Доктор Кеннетт сам светловолосый.

– Он заокеанец, а вы… Вы северянка?

Доктор Матвеефф молчит. Но я чувствую её пальцы на запястье.

– Пульс ускорился, – наконец произносит она. – Мне жаль эту особь.

– Мне тоже, – неожиданно произносит юноша. – Однажды она спасла меня. Увы, я не смогу отплатить тем же. Прости, Йана.

Свет надо мной гаснет, и всё становится невыносимо чёрным. Чувствую прикосновение. Дыхание сбивается. Мне не хватает воздуха. Как рыба на суше, хватаю его ртом. Губы сами шепчут:

– Хао… Ю…

– Хао Ю! – врывается в помещение голос доктора Чонга. – Держись подальше от заражённой особи.

– Пап, мы оба знаем, что она не опасна, – спокойно говорит юноша. – Доктор Кеннетт, скажите ему.

– Скоро мы удостоверимся в этом, – довольно произносит бас. – Ещё до прибытия в Бангалор у нас будут первые результаты анализов. Мы произведём фурор в научной среде.

– Хао Ю, – говорит доктор Чонг, – найди Минде и Сяна. Для них есть работа.

– Да, отец, – покорно отвечает юноша и торопливо уходит.

– Доктор Матвеефф, кажется, вы были правы по поводу наличия интеллекта у вашей особи, – обращается Чонг.

– У меня в этом не было ни капли сомнений, – с гордостью говорит женщина.

– Оно будто пыталось наладить с нами контакт, – басит Кеннетт.

– А вы мне не верили. Мы должны вернуть его в естественную среду обитания, – неожиданно заявляет доктор Матвеефф.

– Не говорите глупостей, – обладатель баса явно раздражён. – Послужит ещё на благо науки.

– Согласен с доктором Кеннеттом, – льстиво говорит Чонг.

– Предлагаю консилиум в Бангалоре, – решительно произносит океанолог.

– Поймите, доктор Матвеефф, – лебезит Чонг, – жертва во имя науки совсем не жертва, а священная необходимость.

– Бросьте, Цзипин, будет ей консилиум, – тон баса мне совсем не нравится.

Как и всё, что он говорил прежде. Неприятный тип этот доктор Кеннетт. Что же папа рассказывал мне про него?

Когда-то ещё мальчишкой Айван Кеннет пришёл в научный институт, где работал мой отец. Новый международный проект требовал много рабочих рук и светлых голов. На планете свирепствовал марианский вирус, вышедший на поверхность из глубины океана. Юный Кеннет был правой рукой моего отца. Такой же амбициозный и помешанный на науке. Им бы обязательно удалось создать вакцину от вируса, но… в дело вмешалась я. Папа ни за что не хотел приносить меня в жертву науке. Он предпочёл сбежать, спрятать нас с мамой, перечеркнув всю свою успешную карьеру и спокойную обеспеченную старость. Человек, живший только во имя науки, променял её на любовь.

– Я подготовлю документы и презентацию, – слышу радостный голос океанолога.

– Тогда вам следует поторопиться, доктор Матвеефф. Прямо сейчас, – цедит Кеннетт.

Женщина выходит.

– Доктор Чонг, – деловито говорит бас, – выходит, вы тоже знали родителей этого чудовища?

– Когда я занялся расследованием нападения на моего сына несколько лет назад, мне попались кое-какие документы, – отвечает он. – Лю Сушань – учительница, одна из выживших заражённых. Болела во время беременности.

– Я помню её. Приходила к моему научному руководителю. У него под опекой был племянник. Сущий дьявол, – сказал Кеннетт.

– Я нашёл в архивах, что Тан Бор вёл беременность этой женщины, а потом… они исчезли.

– Сбежали на север. Но я их нашёл. Он взял её фамилию. Но это не помогло. Мы встретились с ним в Бангалоре. Договорились о ряде исследований. Но он предал меня и научные интересы. Они снова сбежали. И пока их чудовище не напало на вашего сына… Следов найти не удавалось.