Кафе «Бриз» встретило Максима мягким звоном колокольчика над дверью и густым ароматом свежесмолотых зерен. Он выбрал столик в глубине зала. Полуденный свет, пробиваясь сквозь кружева занавесок, рисовал на деревянной столешнице дрожащие узоры. Кофе – крепкий, почти горький, с едва уловимой нотой кардамона обжёг губы, вернув на мгновение ощущение реальности. Он равнодушно пробежал взглядом по помещению и увидел ЕЁ.

Первое впечатление было подобно удару молотком по нервам. Она сидела в пяти метрах от него. Максим на мгновение замер, будто столкнулся с чем-то запретным.

Волосы – не выкрашенные в кислотные оттенки, не уложенные в сложные конструкции, а просто рассыпавшиеся по плечам каштановыми волнами, местами выгоревшие до золота. Руки – без наращённых ногтей, без колец, только тонкие браслеты, позвякивающие при каждом движении. Лицо – без слоя тонального крема, лишь лёгкие, почти незаметные веснушки у переносицы и едва розовеющие от смущения щёки. Но больше всего его поразили глаза. Голубые. Не холодные, а тёплые, как море утром, когда солнце только поднимается над горизонтом. В них читалось столько жизни, что Максим невольно сжал кружку, чувствуя, как в груди что-то разгорается. Он как завороженный смотрел на нее не в силах отвести глаз.

Она что-то записывала в телефон, потом вдруг склонилась над экраном: губы сжаты, но уголки дрожат, брови взлетают вверх, пальцы беспорядочно барабанят по столешнице, затем – смех. Не тот искусственный, что он слышал в баре от Инны, когда она заигрывала, а настоящий, взрывной, заставляющий её прикрыть рот ладонью, но не смолкнуть.

Чувство легкой зависти кольнуло Максима.

«Она может радоваться. Просто так. Без причины. А он? Когда он в последний раз искренне смеялся?»

Максим окончательно потерял интерес к своему заказу и сконцентрировался исключительно на очаровательной незнакомке: как она прикусывает нижнюю губу, когда сосредоточена, как прядь волос постоянно выскальзывает из-за уха, и она с лёгким раздражением закидывает её обратно, как она обмакивает вилку в соус, прежде чем отправить кусочек салата в рот, и потом облизывает губы, словно ребёнок.

Каждое её движение было естественным. Никакой игры, никакого расчёта. Максим понимал, что просто неприлично так откровенно пялиться и пытался отвернуться, но взгляд снова и снова возвращался к ней.

Необходимо было завязать разговор, узнать её имя, ну а дальше по наитию, однако странное дело вся присущая ему легкость в общении с женщинами, позволяющая непринужденно завязывать знакомства, внезапно куда-то улетучилась.

Наконец, собравшись и сжав кулаки, он представил, как подходит, говорит что-то банальное вроде: «Что же там такого смешного?» Когда она вдруг подняла глаза и взглянула прямо на него. От неожиданности Максима словно ударило током. Он хотел отвести взгляд и скрыть своё смущение, но вместо этого продолжал пялится с глупой физиономией, заливаясь краской смущения. За эти доли секунды возникшего зрительного контакта Максиму показалось, что между ними установилась незримая связь, которая не может появиться между случайными людьми и что она тоже это почувствовала, но девушка лишь улыбнулась скорее вежливо-отстранённо, чем заинтересовано и снова погрузилась в телефон.

Максим одним глотком допил кофе, оставил деньги на столе и вышел. Проходя мимо столика, где сидела девушка, он даже не решился взглянуть на нее, она же в свою очередь продолжала улыбаться телефону, словно, не замечая его уход.

Солнце слепило. Где-то кричали дети. Машины проносились одна за одной как мысли в его голове.