Лео порывается отомстить за меня, но я хватаю его за руку, еле заметно качая головой. Он выпрямляется, не убирая руки с моего плеча.

– Наталия в миллион раз лучше тебя, Николь, и единственный человек, который верит в это дерьмо, ты сама.

Она топает ножкой, и из ее ушей практически валит пар. Бросив на меня последний испепеляющий взгляд, она разворачивается и удаляется по ступенькам.

– Лео, мне надо идти, – говорю я, когда Николь заходит в школу.

– Разговор не закончен. – Он убирает руку с моего плеча, и мне сразу же не хватает его успокаивающего тепла. – После уроков мы будем стоять на обычном месте.

– Мне жаль, что ты застрял здесь.

– Мне нет.

– Не может быть. Я знаю, что никому из soldato не хочется работать нянькой.

Он улыбается, и у меня слабеют колени. Его серо-голубые глаза полны эмоций. Опасных.

– Я не желал бы находиться где-то еще. Думаешь, я хотел, чтобы тебя защищал кто-то другой? – Он выгибает бровь, и в груди растекается тепло. – Самая большая честь, которую мог оказать мне дон Маццоне, – это охранять его единственную дочь. – Он заправляет мне за ухо выбившуюся прядь. – Иди, dolcezza. Не опаздывай.

Заходя в школу, я витаю в облаках, так что едва замечаю Николь, затаившуюся сбоку от дверей и злобно глядящую на меня. Я не обращаю на нее никакого внимания, потому что сейчас ее для меня не существует.

И это моя первая ошибка.

Наталия

В течение дня Николь испепеляет меня взглядом при любой возможности, но я ее игнорирую. Она всего лишь случайный сигнал на моем радаре. Теперь, когда Лео недвусмысленно выбросил ее на обочину, где ей самое место.

– Думаю, тебе следует рассказать папе, – шепчет Фрэнки. Мы сидим в глубине библиотеки, где должны делать домашнее задание во время окна между уроками. – Я переживаю за тебя, Нат. Он долбаный отморозок, и, боюсь, планирует что-то сделать с тобой. Он уже поставил твою репутацию под удар, распустив свои руки. Твой отец взбесится, когда услышит об этом. Позволь ему разобраться с этим. Пожалуйста.

Подруга сжимает мои руки в ладонях, умоляюще глядя на меня.

– Я не могу рисковать. Он знает про нас с Лео.

Фрэнки в курсе всего, что произошло между мной и лучшим другом моего брата.

Она хмурит лоб.

– Откуда?

В нашу сторону звучит громкое «тихо!», и мы вскидываем головы и виновато улыбаемся мужиковатой, солидной заведующей библиотекой.

Я сажусь на стул боком, чтобы волосы закрывали лицо, и понижаю голос.

– Не знаю, но предполагаю, что он внедрил к нам крота. Должно быть, один из папиных soldati шпионит на него.

– Это еще одна веская причина пойти к Анджело.

– У меня нет доказательств. Это только предположение, и я не могу поднять эту тему, не привлекая внимания к нам с Лео. Если папа узнает, что происходит между нами, он с тем же успехом, что и Карло, пустит пулю в лоб Лео. Это слишком рискованно, Фрэнки.

– Тогда что ты будешь делать?

– Не знаю, – признаюсь я, собирая свои учебники, пока звенит звонок. – Но что-нибудь придумаю.

Войдя в туалет, я резко торможу, обнаружив поджидающую меня засаду. Николь собрала своих приспешниц, и пять из них стоят передо мной и жаждут крови. Дверь за моей спиной со щелчком закрывается, и одна из шестерок встает перед ней, загораживая единственный выход.

– Какое клише, – протягиваю я, прищурившись. – Впрочем, меньшего я от тебя и не ожидала.

– Думаешь, ты такая умная, – шипит Николь, выходя вперед и приближая свое лицо к моему. – Я знаю, что это ты не пустила нас на вечеринку в субботу, и ты заплатишь за это.

Теперь я даже жалею об этом. Возможно, если бы она присутствовала, то поймала бы случайную пулю.