– Интересное дело!.. – удивился Марек, – я ему невесту сватаю. А он сидит, вино жрёт без закуски. Ещё и не доволен. Хоть бы из палатки вышел, сидишь в жаре, духоте. Обалдел вон совсем.

– Ты давай не крути, садись, рассказывай.

– Что рассказывать?

– Ну-у, как сватовство прошло? Сосватался?

– Дурак! – презрительно сказал Марек. – Приревновал, что ли? Нужна она мне, как в проруби веник. Я ж для тебя, болвана стараюсь. Я если хочешь знать, специально сюда приехал, чтобы от баб отдохнуть. Короче говоря, дело на мази.

– В смысле? – не понял Илья.

– Ну, всё, – нетерпеливо пояснил Марек, – удочка закинута. Сегодня вечером, рыбка наша приплывёт, как пить дать. А там уж ты её сачком.

– Она что, тебе сама сказала?

– Что сказала?

– Ты Ваньку-то не валяй! – рассердился Илья. – Сказала, что придет?

– Это я тебе говорю. Ты, что мне не веришь?

– Тьфу, болван! Ты толком можешь сказать? О чём говорили, о чём договорились?

– Да о чём с бабами можно договориться? – Марек пожал плечами. – Так трёп один. Ну ладно, ладно... Ну, подошёл, спрашиваю. Что мол, девушка заскучала? Может, я смогу вам чем-нибудь помочь. Она говорит, конечно, сможешь, посуду говорит, за меня помой. Ну, я думаю, нашла дурака. А сам ей тюти–пути, хурды–мурды, вокруг скирды. Ну, чушь, короче, собачью несу. Смотрю, красавица наша ожила, заулыбалась. Я развиваю успех, мол, так и так, зовут меня Марк, а вас как? Можете не отвечать, я и сам знаю. Она мне, молодец, говорит, что знаешь. И что тебе молодцу надо? Я ей, дело говорю у меня к вам, важное. Удивилась. Какое дело? Сватать вот вас пришёл. И за кого же? А вон говорю, за того красивого, высокого парня, возле красной палатки, который, так быстро слинял.

Илья поморщился, как от зубной боли. Худшие его опасения сбывались. Марек продолжал:

– Ну, она похихикала, а что же, говорит, он сам не пришел. Скромный, говорю, очень. Три года уже вас любит, жить без вас не может, а сказать стесняется...

При последних словах, увернувшись от рук потянувшегося к нему Ильи, дать мерзавцу по шее, Марек, гадко хихикая, выскочил из палатки.

– Кр–ретин! – прорычал Илья, высовываясь следом. – Я так и знал! Почему спрашиваешь, в палатке сижу? От позора прячусь, в который ты, скотина, меня вогнал, на старости лет.

– Брось ты, отец, – говорил Марек, пританцовывая возле палатки, – какой позор? Это же естественно. Цель оправдывает средства. Ты хотел получить эту цыпку? Ты её получишь. Наберись терпения до вечера.

– Что она тебе ответила, сволочь?

– Да ничего. Что ты хочешь, чтоб она ответила? Что она тебя без ума любит и согласна быть твоим интимным другом? Похихикала, да и всё.

– Так с чего же ты, кретин, тогда взял, что она придет?

– Ну–у... – Марек вытянул губы дудкой. – Ты уж поверь моему жизненному опыту. Я этих баб нутром чую. Ты бы видел, как её глазки лисьи загорелись. И потом, отец, главное, ей же просто больше некуда идти. Всех её друзей приятелей, из прошлого заезда, а Фая говорит, что их было до фига, увёз тот же самый автобус, что привёз нас. А в этом заезде у неё никого знакомых нет, и это пол беды, долго ли познакомиться, но кроме нас приехали ж все семейные, представляешь. Вот тут тебе повезло, отец. Хотя и не знаю... Короче, у неё такая альтернатива, или спать, или слушать Фаины рассказы про внучков, или с нами гулять, веселится. Угадай с трёх раз, что она выберет.

– Слушай... – смягчился Илья, – иди сюда, садись. Да не бойся, нужен ты мне больно. Садись, выпьем.

– Вот ещё, боятся тебя, – возразил на это Марек, – лучше ты иди сюда, что в палатке парится. Здесь и выпьем. Только, по-моему тебе уже хватит, а то до вечера не дотянешь.