Видимо, возмущение и растерянность легко читались на моем лице, поэтому, увидев, что я засобиралась домой, она предложила:
– Сделаем лучше: я тебе отдам все подработки, которые у меня сейчас есть, а культурный центр себе оставлю. Идет? Да и потом, у тебя все равно разрешения на работу нет, а у меня скоро будет.
– Поступай, как знаешь, Ирина, тебе видней…
Я направилась к двери. От обоих предложений стало так мерзко на душе, я почувствовала себя такой беззащитной и одинокой!.. На прощание я махнула рукой, не поворачивая головы, чтобы она не увидела текущих по щекам слез.
13 июня
Начинать поиски надо с самого неподходящего места.
Закон Поиска
Немного о газете. Стыдно было писать об этом… Хотя эти записи никто не увидит, если я не захочу, а все ж таки стыдно, даже перед самой собой.
Мой первый «выход» состоялся 8 июня, через несколько дней после собеседования с сеньорой Гонсалес. Когда начну зарабатывать – Бог весть, а питаться каждый день и оплачивать квартиру надо сейчас. Саша всячески меня подбадривал, говорил, что ничего страшного в газете нет, что это помощь безработным эмигрантам, что он тоже стоял с газетой, и Васек, и Вовка. Но ведь Ира не стояла! Разве мужчина может понять чувства женщины, стоящей около супермаркета и предлагающей купить у нее газету?
– La Farola! La Farola! Nuevo numero![8]
Почти никто не хочет ее покупать, поэтому тебе дают милостыню в 25, 50, 100 или 200 песет. Я – первая ученица в школе, активистка, наконец, просто популярная девчонка! Замужем за перспективным профессорским сыном (правда, перспективы за четыре года замужества куда-то подевались)! Уважаемый коллективом и учениками учитель!.. Я – на паперти! Даже если это не церковная паперть, а магазина, разве от этого проще? Разве я не взрослый здоровый работоспособный человек?.. Да, но еще и без знания языка, без разрешения на работу, без поддержки семьи, без знания общества…
Стыд, жгучий стыд испытывала я, идя в первый раз «на работу». На груди у меня красовалась искусно подделанная карточка легального продавца газеты «Ла Фарола», в руках – стопка непроданных еще Васей газет, под газетами – исписанный листок с испанскими словами, чтоб не скучала.
Одиннадцать утра – это время, когда позавтракавший люд начинает задумываться об обеде. Я пришла немного раньше этого часа. Смотрю на бегущее табло напротив меня, понимаю, что рекламируют путешествие на Канарские острова… «Ну а нас-то и тут неплохо кормят», – подбадриваю я себя и надеваю улыбочку, продолжая, впрочем, смотреть вдаль. Подошли две старушки и спросили что-то на своей скороговорке. Я покачала головой, сожалеюще улыбаясь. Думаю, бабульки поймут, что разговаривать со мною бесполезно… С меня довольно пытки стоянием на людном месте! Одна из женщин протянула 100 песет и потрепала меня по щеке.
Пожилые испанские сеньоры – это лучший человеческий фонд Испании! Очень многие из них подходили со словами утешения, оставляли монетки, волновали меня своим участием. Затем явился карликового вида дедок, окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног, одобрительно цокнул языком и спросил:
– Нужна работа? Плачу тысячу.
– Что? – не поверила я своим ушам.
– Пойдем со мной, я недалеко живу. Плачу две тысячи – за десять минут.
– Что надо делать? Убирать? – я окончательно запуталась. Где это видано – уборка за десять минут?
– Нет-нет-нет. Займешься со мной любовью, – решительно возразил проходимец и подтвердил при помощи грубого жеста свои намерения.
Я была шокирована: ни тени смущения на лице у этого негодяя! Как будто то, что он мне предлагает, нормально и естественно. Я изо всех сил отрицательно замотала головой, а из глаз, независимо от меня, полились слезы.