Вопрос мне показался диким. Единственный ответ, который мне пришел на тот момент в голову: «Убить садовника». Конечно, пусть не приходит в неположенное время и не создает бедной служанке дополнительных трудностей! Я пожала плечами, мол, кто ж может ответить на такой трудный вопрос вот так сразу.
– Надо позвонить по телефону мне или моему мужу и рассказать, что произошло, а потом попросить инструкций, – объяснила ситуацию сеньора.
Всего-то-навсего! Позвонить и спросить… И убивать никого не надо, все очень цивилизованно. Она меня утомила, эта женщина, считающая, что очень умна и что перед нею сидит законченная дура. Я поняла: убейте меня на месте, а открыть рот и произнести простейшую фразу на испанском НЕ МОГУ! Условия труда, по словам Ирины, были превосходны: дом за городом, без детей, по вечерам два-три раза в неделю собираются гости и их надо обслужить выпивкой и закусками, в июле они с мужем и с домработницей поедут на Майорку, оплата сто тысяч песет или пятьсот долларов. Ира смотрит на меня выразительно, мол, давай скажи что-нибудь, ты же можешь! Я почувствовала себя говорящей собачкой…
– Ира, извини за хлопоты, не могу я, не готова. И ответить ей по-испански могла бы, что-то простенькое, разумеется, а что-то держит за язык и…
Я вышла из машины, а Ира еще немного задержалась, видимо, доказывала сеньоре Гонсалес, что я сообразительная, только ужасно скромная.
М-да, душенька, настрой не удался: «Мы не рабы, рабы не мы». Ну, ничего, придет и мое время. Я уже понимаю кое-что, а выучу язык – хрен они меня увидят со шваброй в руках!.. Вы еще узнаете, кто такая сеньорита Сусанна!
11 июня
Если вам все равно, где вы находитесь, значит, вы не заблудились.
Закон Руна
Кажется, вчера я немного разозлилась…
Здесь, в Мадриде, у меня новая роль, пока плохо изученная. Я – эмигрантка. Во всем мире отношение к нашему брату, мягко говоря, неуважительное. На мой взгляд, дело не в «волне» – первой, второй или еще какой, а в наличии наличных! Здорово сказанула! Ну да, если ты Лев Толстой и живешь на Рю де Риволи, потому что приехал парижским воздухом подышать и Тюильри с утра любоваться – это один разговор… Если ты живешь в Марбелье и принадлежишь к русской мафии – это другой вид эмигранта. Ну а если у тебя университетское образование, а ты готова чужие унитазы намывать, то это третий и не самый выигрышный вид…
Испанцы все это прекрасно понимают и соответственно к нам относятся. Изначально на нищего эмигранта выделяются средства из государственной казны: на еду, на бесплатное изучение языка, на ночлег. Говорят, что есть социальные программы помощи женщинам… Но пока я не в состоянии и двух слов связать… И мне не нужна никакая помощь, вот только если бы с работой…
Вовка говорит, что женщине-эмигрантке в Испании гораздо проще, чем мужчине. Особенно если славянка, и особенно если хорошенькая.
– Ты о какой работе, дурень, говоришь? – возмутились мы с Ириной.
– Девчата, я к тому, что у вас много шансов! И главное, где захотите!
– Да уж, у нашей Сусанниты есть шансы, – подтвердил Саша, игнорируя злобный взгляд своей подруги.
…Какие-то непонятности-неприятности приключились у Саши с Васей на работе, да и в повседневной жизни тоже едва друг на друга смотрят, бычатся и почти не разговаривают. Спросила, в чем дело, может, помогу уладить конфликт, пока он не разросся до бешеных размеров, но мне вежливо дали понять, что это не мои проблемы. Ну, не мои, так не мои…
Вечером, после четырех, договорились встретиться с Ирой в Ретиро:
– Ты уже знаешь, где это. А кафе найдешь около пруда со «спилберговскими» рыбами, – мое замечание, судя по всему, понравилось.