– Ты что, думаешь, что я тебя как бычка на веревочке в загс поведу? – съязвила она. – Успокойся… Мне от тебя ничего не надо.

– Я не про это. Я вообще. Я считаю, что жениться надо по любви, а не так, как это делается – лишь бы жениться. Я не уверен, что вообще могу любить…

На что Елена вспыхнула и начала втолковывать ему:

– Миленький мой, о какой любви ты говоришь? Разве же есть какая-нибудь любовь? Разве же не изменяют все друг другу при удобном случае? Разве же, если она и существует, не проходит со временем? Ведь тебе уже скоро тридцать – какая любовь, Сашенька?

Она втолковывала ему это как-то беззлобно, не оскорбительно, а лишь слегка раздосадованно – от наивности его взгляда на сей предмет. А он и не вспыхивал от ее слов, не выказывал негодования, ведь активного посягательства на его идеалы не было, просто другой человек высказывает свое мнение…

Александр, уже подустав от ее наставлений, загородил Елене дорогу и попытался поймать ее взгляд, наверняка же беззлобный, наверняка же растерянный; а ее преувеличенная обиженность – это всего лишь защитная реакция, от невозможности ответить на его неуместное заявление, задевающее самолюбие.

Он поймал этот ускользающий взгляд и был почти уверен, что прочел его правильно. Елена сама, казалось, не верила в то, что говорила.

– Ну, чего же ты такая взрослая, а? – спросил он шепотом, понимая, что нельзя громко – может опять прозвучать оскорблением.

И Елена не обиделась на его слова, не вспыхнула, а лишь ответила с небольшим раздражением.

– Я женщина. А женщины раньше взрослеют.

– Но я же тебя старше.

– Это пустяки. Женщина всегда старше мужчины на три года.

– А зачем? Зачем ей это надо?

– Как зачем? Жизнь заставляет… Мир таков, что некогда идеалами заниматься.

– Неужели таков мир?

– Конечно, раскрой глаза. Все же оторвать друг у друга норовят.

– И много ты наотрывала?

– Я – нет. Я не такая…

– Не такая, а почему так говоришь?

– Почему… почему – по кочану! Глупый ты!

– Конечно. Но я знаю одну истину: пусть весь мир летит в тартарары, но ты оставайся человеком.

– А я знаю другую: с волками жить – по-волчьи выть!

Александр внутренне скорчился от этой фразы, но подумал: «Да нет же, это не ее позиция. Этого не может быть. Вот стоит она передо мной: простая, ясная. Лишь пытается как-то по-бабски отвечать – нелогично, но ведь не думает же так, не считает…»

– Что же ты такая взрослая, Елена, а? – снова тихо повторил он, продолжая мысленно оправдывать ее: «Конечно, она женщина, живет без мужа. Сама себе опора. Научилась трезво смотреть на вещи».

– А ты чего такой ребенок? Разве не видишь, по какому принципу устроен мир?

– По какому?

– Ты – мне, я – тебе.

– Так как же тогда быть-то? В таком случае нужно идти и воровать.

Но тут она опять противоречила себе:

– Совсем нет!

– Так ведь жить надо.

– Ничего, с голоду не помрем.

– Но и в роскоши не утонем.

– А зачем в ней тонуть? У нас, в принципе, все есть.

– Ты не опаздываешь на работу? – спросил Александр, чувствуя, что они уже достаточно «заобщались».

– Ты меня гонишь? – вспыхнула Елена.

– Вовсе нет.

– О своих делах я сама знаю.

– Обо всех? – вновь уколол ее Александр.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего…

И опять странным образом прореагировала Елена на его слова. Вместо того чтобы прислушаться и понять, что этим он призывает ее быть всего лишь тактичной, Елена еще более раздражилась. Начала что-то об его недостатках, о том, что он себя странно ведет.

Она била в точку, больно, но не злобно, просто в отместку. Понимая это, Александр старался не выходить из себя, сдерживался; будь он с кем-нибудь другим – немедленно бы взорвался, а ее удары терпел, реагируя, конечно же, душой, но не показывая внешне. Сдерживался, видя, что это идет от ее внутреннего смятения, сносил колкости, кои не снес бы, будь они высказаны в более жесткой форме – в форме претензии. Но это были не претензии, а технические удары, как в боксе – по корпусу и для набора очков. Он только удивлялся тому, как могли выскакивать подобные слова из ее уст, и как странно противоположна она была сейчас той Елене, которая и слова-то грубого сказать не могла.